— сосудах Хаоса. Большая часть этих предметов представляла собой магические артефакты, и значительно меньшая — живых носителей опасной силы, так называемых «айя». Саманта, ставшая таким сосудом при появлении на свет, была вынуждена её контролировать при помощи сдерживающих артефактов и магических практик — однажды она едва не уничтожила Академию, когда Хаос почти полностью подчинил её тело. К счастью, уже почти полгода никаких внешних проявлений опасной силы у волшебницы не наблюдалось.
До этого дня.
Никакого опасного колдовства в таинственной карте действительно не было, в этом Дженни была права. Заклинание, спрятанное между волокон плотной засаленной бумаги, ничем не грозило тому, кто возьмёт её в руки. Оно только принимало крохотную толику магической энергии, чтобы помочь позже владельцу книги выследить по ней непрошенного читателя. Это было бы совершенно безболезненно и безвредно, если бы только крохотная доля магической энергии, влившаяся в карту, не была энергией Хаоса.
Саманта нечаянно рассталась с каплей своей страшной силы, и та, более не связанная блокирующими заклинаниями, вошла в контакт с реальностью. Пятно на карте, содержавшее все узловые точки заклинания, стало её телом. Частица магии отправилась в путешествие по поверхностям этого мира в поисках источника магической энергии для подпитки. И нашла его в голове Дженни.
***
— Кажется, я всё поняла, — медленно произнесла Саманта, пристально наблюдая за пятном.
— Сэм... мне страшно, — рыжая волшебница зажмурилась и захныкала. Волшебница Хаоса погладила её по голове:
— Не бойся, малышка. Теперь мы со всем справимся.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ивэнна, также неотрывно следящая за гипнотизирующими движениями пятна, перебравшегося уже на щеку Дженни.
— Мы должны вернуть магию Хаоса обратно в сосуд, — ответила Саманта.
— Но у тебя же нет... — начала дриада и осеклась.
— Я — сосуд, — спокойно пояснила Саманта. — Я просто верну то, что и так должно принадлежать мне. Эта штука не сможет навредить айе, от которой произошла. Джен, лежи смирно и не двигайся.
Вопреки указанию, рыжая утвердительно дёрнула головой. Пятно резким скачком переместилось на шею. Дриада затаила дыхание, а Саманта осторожно коснулась кончиком указательного пальца кожи у самого краешка частицы Хаоса:
— Домой... — произнесла она, подкрепив указание обычным поисковым импульсом. Пятно незамедлительно отреагировало на новый источник магии: собравшись под подушечкой пальца в чёрную кляксу, оно с едва ощутимым покалыванием проникло в тело Саманты. Волшебница Хаоса немедленно убрала руку, и все увидели, что на коже Дженни не осталось и малейшего следа от пятна. Рыжая волшебница осторожно ощупала место, откуда ушёл её «кошмар».
— Вот и всё, — ответила Саманта, продемонстрировав, как тёмное пятно ползёт по её указательному пальцу.
— Сэм, а ты не боишься... — тихо проговорила Дженни, — что оно и тебе...
— Нет, — спокойно ответила Саманта. — Смотри.
Волшебница Хаоса коснулась пятна кончиками пальцев и произнесла что-то нараспев. Дженни и Ивэнна почувствовали зуд от наложенного заклинания. Затем лёгким движением Саманта... сдвинула пятно на плечо и парой движений пальцев превратила его в рунический знак Хаоса.
— Всегда хотела иметь татуировку, — чуть смутившись, пояснила волшебница подругам.
***
После манипуляции с частицей Хаоса, вернувшейся домой, напряжение наконец разрядилось. Ивэнна вновь погрузила Дженни в сон, и на этот раз с рыжей волшебницей всё было в порядке. А новая «татуировка» на плече Саманты уже не меняла форму и никуда не уползала. Рыжая волшебница, пробудившись от кратковременного «доброго сна», окончательно успокоилась и повеселела:
— Хорошо, что мне больше не будут сниться эти кошмары!
Ивэнна вопросительно посмотрела на Саманту. Разгадав немой вопрос дриады, волшебница Хаоса отрицательно покачала головой. Дженни незачем было знать, что частица Хаоса, забравшаяся в голову через её ухо, могла натворить куда больше бед, чем просто кошмарный сон.
— Ладно, я ухожу спать, — проворчала дриада, встав с кресла и отправившись к двери. — Если будете совокупляться, пожалуйста, делайте негромко.
— Хорошо. Спасибо, Иви!
Едва за дриадой закрылась дверь, Дженни вопросительно посмотрела на Саманту:
— Последуем её совету? — с искорками в глазах спросила она. Волшебница Хаоса примирительно коснулась её плеча:
— Прости, милая, но я страшно хочу спать, а завтра нам рано на работу. Давай лучше во время обеда я загляну к тебе в трактир.
— Отлично! Я сделаю вид, что у тебя для меня особый заказ! — Дженни многозначительно сделала упор на предпоследнем слове, поиграла бровями и рассмеялась.
— Какой именно? — с улыбкой переспросила Саманта. Искорки в глазах рыжей волшебницы заиграли ещё ярче:
— Увидишь. Тебе понравится...
***
Когда сон окутал волшебницу Хаоса, она вновь очутилась в месте, куда обычно отправляли её кошмары, о которых она никому не рассказывала. Тёмное подземелье, каменные стены, загадочные знаки на стенах, полу и потолке...
Она почувствовала, как нечто проникает в её сон. Она знала, что происходит. Наложенное Самантой заклинание было завязано на её сознании и не могло сдерживать блуждающую частицу во сне. На стене перед ней проявился тёмный символ Хаоса, стремительно меняющий форму.
— Ты не сможешь одолеть меня, — ответила волшебница. — Ты — часть меня.
— Да, — прозвучал откуда-то голос, напоминающий её собственный, только чуть дребезжащий, точно неверно воспроизведённый актёром-подражателем. — Ты породила меня.
— И разум тебе тоже достался от меня?
— У меня нет разума. Я использую твой.
— Звучит жутко, — со скептическим спокойствием произнесла Саманта. — Но я тебя не боюсь.
— Лжёшь, — ответил «неправильный» голос.
— Возможно, — не стала спорить волшебница Хаоса. — Это место, куда мы попали, всегда сбивает меня с толку. И что ты собираешься со мной делать?
— Хороший вопрос, — ответил голос. — Мы не способны уничтожить друг друга, ты знаешь это. И ты знаешь, что пленила меня в своём теле. Зато я...
— Ты пленил меня в моих снах, — спокойно отозвалась Саманта.
— Да, — с лёгким удивлением подтвердил Хаос. — И ты принимаешь это? Так просто?
Волшебница пожала плечами с безразличным выражением лица.
— Это очень глупо, — резюмировал голос из неоткуда. — Тебе ещё предстоит узнать, как ты ошиблась, отдавая себя во власть собственного кошмара.
— Зато ты не навредишь моей Джен, — ответила Саманта.
— И всё? — в голосе звучала ядовитая усмешка. — Ты отдаёшь себя мне, чтобы спасти её?
Саманта ответила не менее едко:
— Да что ты знаешь о моих кошмарах? Ты всего лишь частица моей собственной магии. И пусть ты восстала против меня, ты не навредишь мне, потому что я помню: всё, что здесь происходит — сон. Ну так давай, оживляй демонов, гнездящихся в моей голове! Что бы они не сделали... я приму их, и они не навредят мне.
— Как пожелаешь, — в последний раз отозвался её голос, и всё расплылось.
***
Пленённая волшебница Хаоса лежала на полу, связанная паутиной в тугой, плотный кокон, из которого наружу торчала только её голова.
— М-м, — облизнулась Дженни, — мой животик проголодался...
Чтобы помучить Саманту, Хаос принял обличье её возлюбленной... вернее, только её верхней половины. Изгиб бёдер Дженни плавно переходил в серо-жёлтое паучье тело с восемью мохнатыми членистыми лапками и огромным брюшком, волочащимся по полу.
— Ты ведь не откажешься стать моим обедом? — натянуто улыбнулась «Дженни». Пустые, ничего не выражающие глаза выдавали, что за неё говорит ассимилировавшее её существо. Саманта хотела на это ответить, но считанные минуты назад арахнид влил в её глотку при помощи членовидного отростка противную вязкую жидкость, парализовавшую все её мышцы, за исключением жизненно важных. Поэтому она лишь подумала в ответ:
«Да».
Мохнатые и необычно сильные лапки подняли её беспомощное тело и поднесли к раскрывшемуся на брюшке отверстию для приёма пищи. Розоватое кольцо сфинктера охватило вначале ноги волшебницы, затем её талию, руки, и, наконец, сомкнулось над головой. Саманта оказалась в полной темноте внутри утробы желудка арахнида. Для любой жертвы это могло означать только скорую смерть в пищеварительном соке.
Но не для неё.
Саманта думала о нежных ласках, и по мягким, податливым стенкам желудка пробегала волна плавного сокращения, доставлявшая ей удовольствие. Страх распоряжался её сознанием, но раз волшебница целиком заполнила свой разум мыслями о приятном, в распоряжении магического создания были лишь они. Вместо того, чтобы перевариваться, она наслаждалась приятным массажем.
Теперь ни одна из гнездившихся в её голове страшных мыслей не могла принести ей ничего, кроме удовольствия. Она знала, как с ними справиться.
***
— Как спалось, Сэм?
— Неплохо, — ответила Саманта и улыбнулась воспоминаниям о своих кошмарах.

Инцест отца и дочери

Случай с дедом Иваном...

Как меня сделали лесбиянкой