раздеться в спальне, долго и тщательно, при свечах, осматривали. — Да никто меня не кусал! — злился я. — Нет укусов — молвила Марья — можно в баньку — Нет! — остановила её, Наталья — ты приготовь что-нибудь поесть и выпить, я сама помою. — Идём. Я пошёл к двери... — Да оденься же! Куда ты голый-то! ... Но на этот раз, я заставил Наташку лечь на полок, и помыл и попарил её, а потом помылся и похлестал себя веником. Завернувшись в полотенца, мы вышли из баньки и столкнулись с блондинкой и рыжей. Они тоже пришли помыться. — Василиса — Наталья обращалась к рыжей — завтра переговорим обо всём. — Хорошо, завтра — ответила рыжая. — Давай постоим — попросил я Наталью — обсохнем и пойдём. Я понимал, что Наташка спасала не себя, а того, кто в ней, и всё же сказал это — Ты бросила меня. Она ответила сразу, будто ждала: — Во первых, я спасала нашего сына; — Во вторых, ты был под защитой Насти; — И в третьих, тебя защищала Марья, а у неё уже были стычки с оборотнями и они не смогли одолеть её. — Наташка — я обнял её — прости меня. — Роом — она отстранилась — может хватит уже чужих баб щупать, а? Неужели тебе мало нас с сестрицей Алёнушкой? Ну, хочешь, я буду травку тебе давать и ты будешь натягивать и вертеть нас обоих? — Ты же сказала, что они забудут про нас, как только мы исчезнем из этого мира? — Они то, да! А, я?... И мы ещё здесь.. — Наташ, ты ревнуешь к Марье? — Ну, вот ещё! — хмыкнула она — Наташ, как только мы вернёмся в свой мир, я сразу же поведу тебя в ЗАГс.. Наташка фыркнула, я не успел договорить — Я в Самаре, а ты в своей Сибири? — Нндаа, я об этом и не подумал — Он ещё способен думать?! — Наташка засмеялась — да тебе осталось х. й на лбу вырастить и ты заебёшься в доску! Весь в еблю уйдёшь! Я же видела, как ты смотрел на этих: на Забаву и Василису. Ну, Василиса баба характерная, вряд ли под тебя ляжет, а Забаву и соблазнять не надо, сама запрыгнет!... Всё! Обсох? Пошли. Когда мы зашли в спальню, постель была приготовлена, свечи зажжены, а на столике продукты для ужина: медок в серебряной кружке, блины на подносе, берёзовица, да солёные грибы в глиняной чашке. — Иди и ты помойся — отпустила Марью, Наташка. Мы уже лежали под одеялом, когда заскрипела дверь и вошла Марья. — Поешь — сказала Наташка — Что-то не хочется — ответила Марья — Тогда гаси свечи и ложись Марья, обойдя спальню, задула свечи и, размотав полотенце, приподняла одеяло и легла, прижимаясь ко мне. Я поцеловал их — Всё. Спать. 05.01.16

Барский постельничий

Медкомиссия

Лед и пламень