классно трахается, но туповат, вне постели у нас или бессмысленное какое-то общение, или разборки постоянные. Пока есть возможность, не хочу терять такого классного секс-партнера. А то давно уже его бы послала подальше, точно знаю, что за моей спиной шуры-муры вертит с москвичками, просто молчу до поры до времени, тем более и у самой рыльце в пушку. Но как только Жорж определится с работой и жильем, Джованни будет сказано «прощай». — Как и мне? — Смотря в чем. Ты, как и Джованни, как и все остальные мои любовники, моментально станешь бывшим любовником. Но думаю, что из всей этой славной когорты дружеское общение продолжится только с тобой. Только ты не бесишься и не стремишься оградить меня от других мужчин, только ты не говоришь гадости в их адрес и не рвешься бить соперникам морду, только с тобой я могу спокойно и обо всем поговорить, зная, что получу объективное мнение и мотивированный совет. Останешься моим другом, DD, и после свадьбы? — Куда ж я денусь с подводной лодки? А когда свадьба-то?
Кризис и его последствия Возможности скорой свадьбы были перечеркнуты финансовым кризисом 2008 года. Пошатнулись дела у Жоржа, лопнула мыльным пузырем надежда купить квартиру в столице и перевести туда бизнес, а купленная для будущих молодоженов квартира в наших краях надолго осталась пустой и без ремонта. Лишилась второй работы Оксана, а на одну зарплату стало невозможно жить в Москве и оплачивать съемное жилье.
И она вернулась!!! Ее родительский дом был не в самом Эмске, а в небольшом городе недалеко от него, но она имела много родственников и подруг в Эмске, поэтому легендирование встреч для Оксаны в разумных пределах было возможным. Чаще всего временная схема наших встреч была такой: я ее встречал на автостанции или железнодорожном вокзале (в зависимости от того, автобусом она приезжала или электричкой) около 18 часов, мы ехали ко мне на съемную квартиру, закупали по пути еду и напитки (или же я сам заранее их покупал, уже со временем узнав ее вкусы и пристрастия), проводили в дружеско-сексуальной близости время до 22—24 часов, затем я отвозил Оксану к родственникам, где она и ночевала.
Продлился этот радостный период нашей интимной близости примерно полтора года, с осени 2008 по весну 2010 года. Пусть даже частота встреч не была высока — пара встреч в месяц, но каждую я воспринимал как праздник, как яркое событие, как очередную ухваченную звезду с неба, уж слишком она была красива внешне, сексуальна в постели, близка дружески.
У нас были друг к другу уникальная душевная близость и доверие, мы не скрывали друг от друга ничего: ни радости, ни огорчения, ни фактов, которые могли бы у обычных любовников пробудить ревность или обиду. Когда в ту пору у меня случилось некое удачное событие, я первым делом позвонил жене, а вторым — Оксане, и ее искренней радости было чуть ли не больше, чем у меня самого. Она с интересом выслушивала, как развиваются мои отношения с новыми партнершами и старыми подругами, и азартно болела за меня, причем гордилась тем, что она единственная из инет-знакомых, попавшая в мою постель не с первой или второй встречи. Она иногда позволяла себе наведываться в Москву и по старой памяти потрахиваться с Джованни, хотя считалось, что свадьба с Жоржем вот-вот на носу, но и каждый раз переживала по поводу измены жениху и нуждалась в моих утешениях и обоснованиях, что на реальное развитие событий это не оказывает никакого влияния, от секса с Джованни она не начинает любить Жоржа меньше, а только делает ее жизнь радостной и яркой.
Как-то так получилось, что обе встречи в Москве были на всю ночь, а из нескольких десятков встреч в Эмске продолжительностью во всю ночь была тогда одна. О ней я сейчас расскажу, хотя намного ярче мне запомнилась не сексуальная составляющая той встречи, а та душевная буря, которая царила в ее душе, те вопросы, на которые она захотела получить ответ.
Как обычно, накануне встречи я поинтересовался, сможет ли она остаться на всю ночь, и как обычно она ответила «Вряд ли, но посмотрим». Но когда в этот день я ее встретил на вокзале, она сказала, что надо примерно час ей выждать, потом только будет определенность, как долго она пробудет со мной. В наихудшем раскладе могло даже быть так, что через час ей надо будет ехать обратно, поэтому я не захотел наспех за полчаса (ибо надо было 15 минут ехать на квартиру, потом 15 минут обратно) и пригласил её в ресторан.
К исходу намеченного часа Оксана позвонила домой, о чем-то поговорила на родном языке, а в конце, явно для меня, чтоб я тоже понимал, перешла на русский:
— Папа, ну тогда я остаюсь сегодня в Эмске, у... (называет имя не тети, а подруги). Да, да, не беспокойся. Я утром позвоню. Привет Маше и Наташе (имена условны, и естественно, не русские, а «французские»). Пока!
Кто такая «Маша», я знаю. Это девушка ее старшего брата, по аналогии предполагаю, что у них там какое-то мероприятие, на которое приглашена и девушка младшего «Наташа». И даже немного удивлен, что она предпочла провести вечер и ночь со мной, а не пригласить на почти уже семейные посиделки своего Жоржа, о котором уже ее семья была в курсе, что он ухаживает за Оксаной и вот-вот они поженятся.
Но когда на квартире снова возникла тема Маши-Наташи, оказалось, что Маша уже не девушка ее старшего брата, а жена. Затем выяснилась и гораздо более удивительная вещь: Наташей оказалась не девушка или жена ее младшего брата, а жена отца.
— Твой папа женился все-таки? После десяти с лишним лет пребывания вдовцом? Ты никогда не говорила, что он с кем-то встречается, то есть если у него и были женщины после мамы, то он это не афишировал и вроде не собирался в предпенсионном возрасте становиться молодоженом. — А вот спроси!Я сама так удивлена и раздосадована, просто слов нет. Кто ему мешал встречаться? Да хоть десятерых трахай! Но домой-то зачем приводить? В качестве кого? — Ну как кого? Взрослой женщины, хозяйки дома, его спутницы на старости лет. — Да ни фига! Ей тридцать лет! Потому и не пойму, кого он привел? То ли мачеху нам, то ли сестру или подругу? — Сестра у тебя еще появится, погоди девять месяцев: — Ага, я и не сомневаюсь. Отец со своей Наташей больше сейчас миндальничает, чем брат с Машей. Я им всем уже точно не нужна. То была единственной хозяйкой в доме, пылинки с меня сдували, нарадоваться не могли, хвалили по делу и не по делу. Эта ночь, DD, проверкой была для них. Ни разу в жизни отец мне не позволял ночевать где-то кроме дома и своей сестры тут. Какая бы поздняя ночь ни была, он садился за руль и приезжал за мной. Я специально сегодня дождалась восьми часов вечера, чтоб уехала последняя электричка. Ему ж приятней под боком у молодой жены быть, чем за дочкой родной поехать. Ну все, держитесь, родственнички! Раз вы ночами хотите трахаться, то и я не отстану. — Бурный одобрямс! Давай гаси сигарету и марш в ванную. Догнать и перегнать семью... (называю ее фамилию) по количеству трахов на душу населения — вот наш лозунг! — Ох, какая я злая сегодня, DD! Я тебя затрахаю, берегись! — Посмотрим, кто кого затрахает. Мозоли на клиторе были? Будут!
... Первый заход был бурным. Мы катались по кровати, сбрасывая ненароком подушки и одеяло. Мы впивались поцелуями друг в друга на грани боли и укусов. Мы не ласкали, а грубо тискали тела друг друга. Меня сводил с ума абрикосовый запах ее тела, я желал съесть ее округлые плечи, аккуратные грудки с каменной крепости сосками, шикарные бедра и упругие ягодицы. Я игрался с ней, как с мягкой игрушкой, то притягивая за волосы для смачного поцелуя, то натягивая на член, будучи сам неподвижным и крепко ухватив за попу. Я теребил без устали ее клитор, я засовывал в нее два и три пальца, имитируя трах с очень высокой скоростью, наслаждаясь ее словами: «да, да, хорошо, еще, сильней, глубже», изредка тормозя интенсивность, когда она говорила «стой, больно». Я кайфовал от ее ногтей на моей спине, я кайфовал от того, как она тянула мех на моем теле, я кайфовал от ее языка на моей шее и зубах на сосках груди. Меня безумно заводил ее взгляд во время поцелуев, ее расширенные зрачки, раздувающиеся ноздри, вытворяющий пируэты в моем рту ее язык. Иногда она кончала, расслабляясь на некоторое время и убирая мою руку от своего клитора. Но проходило 10—15 секунд или максимум минута, и снова ее алчущий поцелуев рот искал мои губы, а нежные ручки хватали мой член и начинали дрочить по всей амплитуде, крепко сжимая на грани боли, и потом тянули на себя, ласкали головкой клитор, раздвигали нижние губки, приглашая к очередному вторжению.
А самое классное — не довлело время. Иногда мой взгляд падал на электронные часы DVD-плеера, и я не говорил себе с сожалением, как в большинстве прошлых разов: «Эх, какая жалость, осталось два часа, полтора, час, десять минут, пора одеваться». А, наоборот, с воодушевлением: «Классно, всего час прошел, полтора, два, целая ночь впереди, супер».
Примерно через два с половиной часа (говорю примерно, потому что полуночи еще не было, а на квартире мы были где-то в 20.30, и легли в постель около 21.00) измотанная Оксана после своего очередного оргазма сказала: — Я пить хочу. И курить. Давай отдохнем.
Я тоже давно уже этого хотел, но мужское самолюбие не позволяло признаваться, что я устал, и она действительно меня затрахала, чтоб об отдыхе запросил я.
... С удовольствием наблюдаю, как она пьет сок, затягивается длинной тонкой сигаретой, смотрит на поставленный в беззвучный режим телефон, перебирая пропущенные звонки и пришедшие сообщения. Видимо, решает, что время позднее, отвечать никому не стоит, и затем смотрит на меня.
— Ты так по-особому всегда смотришь на меня, DD. Как первый раз видишь. — Любуюсь и восхищаюсь тобой. Насколько ты идеальна как подруга, любовница и женщина. Хоть картину с нас пиши — волосатое чудовище и плененная красавица.
Оксана мечтательно смотрит на измочаленную постель: — Ради такого секса, ради такого друга я не то что волосатому чудовищу, я черту лысому в плен сдамся, — смотрит на мою башку и прыскает, — извини, я не нарочно. Да и вообще, ты слишком обо мне хорошего мнения. Как

Инцест отца и дочери

Банщица

Всей семьей на рыбалку