Петропавловским собором. Пакет обнаружил сержант... этот... Как там его?... Г... Га... Забыл фамилию!... Неважно... на городской свалке. Откуда его туда привезли — установить не удалось. Но есть кое-что другое! И на сапогах, и на плаще были инвентарные номера городской СЭС. По ним удалось установить, что вещи принадлежали тому самому Филиппову, который пропадал, а потом нашелся.
— Вот как? И что Филиппов?
— Сообщил, что за два дня до ограбления он действительно был направлен в краеведческий музей для травли мышей. Но работу закончить не успел, и оставил вещи в подсобном помещении музея. А сам направился к своей любовнице, гражданке Коноваловой. Допросить ее?
— Зачем? Пусть вопросами морального разложения своих сотрудников в СЭС занимаются. Местком им на что? И так все ясно. Однорукий пробрался в музей, украл фузею, и заодно прихватил плащ с сапогами.
— Есть одно «но». Сапоги 41-го размера, а у однорукого — 42-й. Но я попросил провести телесный осмотр подозреваемого. И знаете что?
— Не томи, капитан!
— На мизинцах обеих ног у него мозоли!
— Что и требовалось доказать!
— Я конечно сразу помчался в управление и еще раз допросил Полуянова. Он объяснил мозоли тем, что носит ботинки 41-го размера. Купил их месяц назад, потому что 42-го в продаже не было. Но накануне-то были! Я проверял. Так почему он купил ботинки в тот день, а не на день раньше? Начал думать, но тут вспомнил о протоколе обыска в комнате Полуянова. У него живут 2 ручные мыши! Вы понимаете?!
— Так-так, — оживился майор, ухватившись за ниточку, — А Филиппов этот единственный специалист по мышам в СЭС?
— Да, товарищ майор!!! Гениально, правда?!
— Итак, Полуянов выследил Филиппова, узнал, что тот единственный специалист по мышам. Мыши размножаются быстро. Значит, где-то полгода назад он запустил мышей в подвал музея. Подождал, когда они расплодятся, и приступил к непосредственной подготовке. Купил ботинки на размер меньше, чтобы набить мозоли. И стал ждать, когда Филиппова отправят их травить. Работы у него нет, значит ему ничего не мешало околачиваться возле музея и ждать. И вот Филиппов появляется. Полуянов знает, что мышей много, и за день с ними не справиться. Так и вышло. Преступник проникает в музей в конце дня и прячется где-то. Ночью похищает фузею и вещи Филиппова. Зачем? Да ведь тогда все улики будут на этого Филиппова указывать. После этого ждет сигнала Курякиной. Она сообщает, что в кассе скопилась приличная сумма, и Полуянов идет на дело.
— Уверен, что все так и было. Ну, каков он, этот однорукий?
— МАТЕРЫЙ, ГАД!!!
— Криминальный гений!
— Но мы его раскрыли!
— Осталось только признательные показания получить. А он в отказ ушел. Не колется.
— Справишься, капитан. Но на всякий случай пока не поздравляю. Отбой.
Майор положил трубку и снова вернулся к зеркалу. Трусики ему шли. А что если чулки добавить? Он улыбнулся и потянулся к пакету с чулками...
* * *
«Дураки» вместе с Леночкой сидели за столом в кабинете майора и хмуро молчали. Дело, еще вчера казавшееся раскрытым, приобрело новый, неожиданный оборот. Началось все с результатов анализов Курякиной. В ее моче лаборанты обнаружили следы распада виски. АМЕРИКАНСКОГО виски! Употребленного за день до преступления. Но это оказалось только вершиной айсберга. Судмедэксперт, подписывающий заключение вспомнил, что видел такой же виски в квартире Половинкиной, когда проводил освидетельствование оскопленного Зырянова. Точнее — пустую бутылку. Вспомнил и доложил Ларисе. Та — Раскатову. Николай в свою очередь припомнил, что кота Половинкиной до переименования звали Нейтроном. И на всякий случай навел справки. Выяснилось, что Половинкина работала делопроизводителем в режимном Институте ядерных исследований и мела зарплату в 90 рублей. Так откуда у нее деньги на виски? И где она его взяла? В магазинах такого не продают, даже в «Березках». Тишину нарушил майор.
— Недооценили мы с вами однорукого, товарищи! Проморгали! Боюсь, дело придется передать в КГБ. Ведь тут пахнет целой шпионской сетью западной разведки! И Полуянов — глава этой шайки, резидент! Смотрите сами. Как, говорите, он руку потерял?
— В 67-м во время Арабо-Израильской войны был младшим военным советником в Египте. Во время наступления израильтян попал под авианалет и был посчитан убитым. На деле — тяжело ранен. Израильтяне его подобрали, вылечили и передали советской стороне, — пояснил Николай.
— Тогда его и завербовали! Вернувшись в Союз, сначала затихарился, а затем начал налаживать контакты. Завербовал Половинкину, работающую в режимном институте, с целью получения секретных сведений. Потом Курякину. И весь этот цирк с ограблением сберкассы был затеян с одной целью — убийство Зырянова! Ведь кто может доказать, что кот спрыгнул на Половинкину в момент выстрела? Что ей мешало после убийства посадить себе кота на голову и разозлить, чтоб он в нее вцепился? И, кстати, понятно тогда, откуда виски. Хозяева американские подачку кинули.
— Но зачем им Зырянова убивать?, — подала голос Леночка
Сегодня она уже не испытывала робости в присутствии старших коллег. Причиной тому была переполнявшая ее гордость за то, что именно благодаря ей удалось переквалифицировать дело Зырянова с непредумышленного на умышленное убийство. Так она по крайне мере думала.
* * *
Утром она вошла, как было приказано, в кабинет Раскатова и, сбиваясь от волнения, поделилась своими умозаключениями.
— Я думала над Вашим заданием, товарищ капитан, и вот что подумала. Вчера, когда мы проводили следственный эксперимент Ваш... этот... ну-у...
— Возьми себя в руки, курсант! Будь профессионалом! Что ты блеешь, как школьница? А что будет, когда ты будешь расследовать убийство посредством введения бутылки из-под шампанского в задний проход? Было у меня такое... Говори четко!
— Так точно! Так вот... Ваш член был напряжен. И мне с трудом удалось ввести его в себя на 13 сантиметров. И он при этом в горло мне уперся. Я бы не смогла его укусить, у меня челюсти свело!
— К чему ты клонишь?
— Вот я и подумала, а что если у Зырянова в момент убийства член не был напряжен? Ведь в расслабленном состоянии его легко было бы взять в рот целиком и откусить! И потом спокойно ждать, пока он истечет кровью. А затем сослаться на состояние аффекта. Вот!
— Умница, курсант Соколова! Вот теперь я вижу, что из тебя получится настоящий опер! Доложу о тебе и твоих успехах майору Дурову.
— Рада стараться, товарищ капитан!, — радостно отчеканила она, но капитан разглядел в ее глазах застывший немой вопрос
— Что-то еще?
— Да. А разве можно засунуть в задний проход бутылку из-под шампанского?
— Некоторым это удавалось. И кое-кто даже получает от этого удовольствие
— Удовольствие? Фу!
— Согласен, бутылка — это перебор. А вот от мужского члена многие получают удовольствие.
— Но это же уголовно наказуемо! Мужеложство!
— А я не о мужчинах говорю. Многим женщинам это тоже нравится, и преступлением не является.
— Не может быть! Представить себе не могу.
— А и не надо представлять. Ты философию изучаешь? Какие есть методы познания?
— Не помню.
— Подскажу: теоретические и эмпирические...
— Точно, вспомнила!
— Молодец. Для нас же, как для сотрудников правоохранительных органов, главным является эмпирический метод. А главным инструментом этого метода — опыт. Ты никогда не сможешь составить верного суждения о чем либо, пока не попробуешь. Я вижу, что в этой области, которую мы обсуждаем, у тебя большой пробел. Ладно, помогу тебе... Сбегай в лабораторию и принеси вазелин.
— Зачем?
— Будем заполнять пробел. А как ты хотела? Вот к примеру, пришла к тебе пострадавшая, написавшая заявление об изнасиловании в задний проход. На слово ей поверишь? Или, выслушав все обстоятельства и исходя из собственного опыта, сможешь безошибочно определить: действительно ли ее изнасиловали, или она хотела этого сама? Так что бегом за вазелином! У нас до совещания меньше часа. Потом сама будешь благодарить. Был бы у меня такой наставник, как у тебя, я бы уже подполковником давно был.
Она обернулась минут за 5. Закрыла по просьбе Николая дверь на ключ, подошла к нему и протянула баночку с вазелином.
— Вот... Что мне делать?
— Встань к столу и ляг на него грудью
Она послушно приняла требуемую позу. Раскатов подошел к ней сзади и медленно задрал узкую короткую форменную юбку на пояс
— Не носишь колготок?, — спросил он, погладив Леночку по оттопыренной попке в белых хабэшных трусиках
— Нет, а надо?
— Нет-нет. Так даже лучше, — он ухватился за резинку ее трусов и стянул их плавным движением до колен. Дальше они упали к ногам сами.
— У тебя красивая попа, курсант
— Не говорите так, я стесняюсь.
— Привыкай. Стеснительность настоящего опера не красит.
Капитан начал нежно мять булочки стажерки, одновременно свободной рукой избавляясь от штанов. Прошелся и по ее промежности, отметив, что плоть между складками скрытой густой растительностью щелки увлажнена.
— Расслабься. Вначале может быть немного больно, но ты быстро привыкнешь, — ласково говорил он, сдабривая анус Леночки хорошей порцией вазелина
— А как Вы думаете, Лариса Павловна тоже... этот опыт проводила?
— Разумеется!, — осклабился Николай.
Он частенько потрахивал Ларису после трудного рабочего дня. У них это называлось «снять нагрузку». Почему Лариса предпочитала снимать нагрузку с ним, а не со своим мужем, Николай не думал. Зачем? Подобные рассуждения угнетали его. Так вот, после очередного отпуска Ларисы в прошлом году, ее словно подменили. Она хотела трахаться только в зад. Почему? Да не пофиг ли! Всех устраивает — и ладно.
Приставив головку члена к девственной дырочки стажерки, Николай чуть надавил, введя внутрь лишь самый кончик и остановился, давая той привыкнуть к ощущениям.
— Ну как?
— Пока терпимо.
Раскатов вошел чуть глубже. Девушка ойкнула, ее сфинктер сократился и вытолкнул головку обратно.
— Так больно?
— Нет, просто непривычно, товарищ капитан.
— Расслабься.
— Я постараюсь.
Со второй попытки он сразу ввел внутрь грибок своей головки целиком. Леночка

Свидание вслепую

Открывая попки. Зрелая любовница

Оргия в офисе