говорили её запах и капелька прозрачной как слеза смазки, сочащейся изнутри. Я невольно вытянул язык в надежде лизнуть это сокровище...
— Не спеши... Сначала скажи мне, что ты видишь? — остановила меня фея.
— Как что?... Твою... Твои...
— Ну же? Скажи, как это называется!!!
— Я вижу твою пи... писю!
— Хорошо... ещё говори, разными словами!!! Давай!!! — требовала она.
— Писю, письку...
— ЕЩЁ!..
— Писечку... писюлечку... похотливую бесстыжую пиписочку... щелочку-сосочку...
— Я хочу больше слов, ты их знаешь, давай, смотри мне туда и говори их! — в этот момент капля горячей смазки увеличилась в несколько раз и стекла мне на подбородок.
— Я смотрю прямо в твою похотливую щелку... щелочку... дырочку-пыпырочку...
Это явно сильно заводило фею. Она крепко вцепилась в мои руки, широко развела колени, часто дышала и продолжала требовать:
— Ещё... Ещё слов!... Больше бесстыдных и грубых слов! ДАВАЙ!!! Я не отстану, говори мне прямо в неё! — с этими словами раззадоренная нимфа плотно прижала свою щель к моему рту.
— Я хочу тебя... в писю... в пиписечку... в щелочку... в письку твою бесстыжую! — вдувал я слова в её бушующую страстью девичью промежность.
— Я же просила грубые, гадкие слова! Неприличные!!! Очень непристойные! ХОЧУ!!! — это был просто вулкан страсти, сидящий надо мной на корточках, раздвинув колени!
— Хорошо... Я буду драть твою бесстыжую щелку... мокрую письку... похотливую пиздёнку... пиздочку... пизду... я выебу тебя в пизду!... буду ебать тебя до уссачки!... в пизду, в попу, в попочку!... сначала в писю-пиздочку, потом в попочку!... драть-ебать прямо в письку!... в мокрую пиписочку-девочку, щелочку-пыпырочку!... — разошелся я, наконец и не сразу заметил, как она стала кончать, обильно изливаясь смазкой мне в рот, так рьяно шепчущий все эти непристойности прямо меж половых губок красивой феи.
— Уфффф... спасибо... — сказала она, чуть отдышавшись — А теперь давай, сделай со мной хотя бы половину из того, что сейчас обещал!
Дважды просить меня не пришлось! Я тут же с восторгом исполнил многие из своих угроз. Положил её на спину, двинул под себя, приказал держать при помощи рук ноги вверх широко раздвинутыми, затем резко вставил член и минут пять мои яйца мотались вперёд-назад, шлёпая её по голой попе. Пальцами я раздвигал красивые губки её пиздёнки, дрочил маленький клитор, а другой рукой надавливал на низ живота, как бы заставляя описаться... Фея сопела, извивалась и мычала, но не стонала, в отличие от предыдущей. Я жестко смаковал её писечку всей длинной и толщиной своего твёрдого члена ещё несколько минут, после чего при очередном надавливании низ животика, из похотливой фейской щелочки хлынул горячий ручей, обильно оросивший не только её безволосый лобок, живот и попку, но и мои колени... Мой член тут же взорвался в пизде у этой девочки! Я рухнул на неё сверху и ещё с минуту чувствовал вместе с ней её оргазм. Её пися продолжала пульсировать и понемногу изливаться горячим соком, несмотря на всё ещё вставленный в ней член.
— Я же обещал, что до уссачки!... — гордо констатировал я.
— Да... не обманул! Ты извини, я не знаю, у меня первый раз так!..
— Не извиняйся! Я это сделал с тобой специально... Люблю, когда девочка писается подо мной.
— Тебе, правда, такое понравилось?... — смущалась теперь фея.
— Ещё как! Да и ты же вроде сама разрешила!
— Да, правда, я не думала, что ты исполнишь именно эту половину!... Всё, мне пора!..
Фея после этих слов освободилась от моих объятий и покинула шатёр.
ДВЕ РЫЖУХИ
Минуты через полторы у входа в шатёр появись сразу две феи. Я только сейчас обратил внимание, что они были двойняшки. Абсолютно одинаковые, с рыжими волосами и веснушками, с одинаковыми прическами и в одинаковых платьях с кружевами. Платья их напоминали, скорее, ночную рубашку и были полупрозрачными. Глаза мои давно привыкли к полумраку шатра, и мне удалось разглядеть их голые лобочки и розовые соски прямо через ткань. В руках у каждой из них была гроздь каких-то ягод, каких именно, я не разглядел.
— Привет, девчонки! — весело приветствовал их я.
— Привет — грустно ответили они хором.
— Чего невесёлые? И, кстати, почему вдвоём? Вы всё вдвоём делаете, даже писаете, наверное?
— Да... всё вдвоём... — сказала одна.
— И даже дни, когда нам нельзя, тоже одновременно к нам приходят... — грустно вторила вторая.
— Вон оно как... Нельзя, значит, сейчас?
— Нельзя...
— Но почему тогда вы здесь, если нельзя?..
— Потому что мы участвовали в обряде с тобой с самого начала, и если теперь мы с тобой каждая хоть по разу не кончим, ты останешься таким навсегда.
— Да... причина серьёзная... И что мне с вами делать?
— Ну, выеби нас в попочки, что ли!... — предложила одна рыжая матершиница.
— Нам Злата сказала, как ты с ней ТАКОЕ тут сделал, чуть попу наизнанку не вывернул! Она кончила, может, и у нас получится, а?..
— Гм... «Выеби нас в попочки» — а что, это идея! Только вас, в отличие от Златы, сначала нужно наказать за то, что вы тут чуть весь ваш фейско-блядский обряд не испортили! — наехал на них я.
— Как наказать?! — испугалась одна.
— Ну, накажи! — оживилась вторая.
— Ладно, идите обе сюда, рыжие бестии! Я буду не с вами, а с вашими попками сейчас разговаривать!
Сам слез с ложа, а им велел на него забраться. Платья велел не снимать, а только поднять подолы так, чтобы и плечи, и голова были в них завернуты. И в таком виде предстать передо мной одна подле другой, выпятив голые попочки на четвереньках, а лицами в простыню уткнуться.
Они исполнили всё беспрекословно. Через полминуты передо мной стояли нагнутые рачком две фейки с белоснежными попами. Руки и головы их были замотаны в платья и находились внизу, тонкие крылышки слегка шевелились, а их одинаковые голые попочки смиренно ждали экзекуции. В таком положении у любой девочки должна быть видна и хорошо доступна для исследования щелка, но у них обеих она была заклеена длинным листом какого-то растения, это означало, что и капли смазочки ни от одной из них получить не удастся. Это меня озадачило, но член мой, в предвкушении анального веселья уже вовсю дыбился и пульсировал!
— Значит так, сначала я немного подрумяню ваши попочки шлепками, а потом уже подумаю, как заставить вас через них кончить. С кого начнём?
Одна, та, что испугалась, захныкала, а вторая наоборот вильнула задом, молча приглашая к действию.
— Отлично, начнём с тебя!
Я обошел ложе с другой стороны, поднялся на него, сел рядом с той феей, что посмелее, приподнял подол, накрывавший её голову, и просунул под него свой вздыбленный член. Фейка тотчас сообразила, что надо делать, обхватила его двумя руками и засунула в свой мокрый тёплый ротик. Я же, не вынимая члена у неё изо рта, раздвинул в стороны её крылышки, вытянулся вперёд над её спинкой, и обе мои руки получили неограниченный доступ к её ожидающим наказания булочкам.
Положив обе ладони на маленькие девичьи ягодички, стал сначала гладить и лапать их бархатистую поверхность. Затем немного пощипывать, разминать перед поркой. Пороть мне этих сыкушек было, конечно, нечем, да и не изверг я, чтобы розгам их полосовать! Буду шлёпать руками — так мне даже приятнее будет. Фея в это время уже глубоко заглотила мой конец и с наслаждением мяла языком его головку, а пальчиками приятно щекотала яички. Закончив ознакомление с поверхностью девичьего зада, я шлёпнул первый раз по правой булочке кончиками пальцев, затем точно также по левой. Потом повторил ещё пару раз то же самое, но чуть сильнее. Девичий язычок неистово крутился вокруг головки члена, от чего накатывали волны непреодолимой похоти и желания вдуть ей в попу прямо сейчас по самые яйца! Но нет... сначала надо отшлёпать, чтобы попочка была горячей и румяной, в такую приятнее будет кончать!
Несколько раз погладив голые полупопия крылатой рыжей девочки, я повторил серию шлепков по каждому из них, приложив чуть более усердия. Потом снова погладил... И снова по пять шлепков по голой заднице... Из под подола раздались какие-то звуки, и это означало, что порка имеет должное воздействие на её попку. И снова поглаживания, и снова серия из семи ударов по каждой булочке с чередованием левой и правой... И снова стон из-под подола, но язычком так и работает, значит всё идет правильно, эта девочка должна будет обязательно кончить! Я решил немного поиграть пальцами с её сжатым очком. Чуть надавил на вход дырочки, она меня не впустила, спружинила, тогда я покрутил подушкой пальца немного вокруг, скользнул вниз к заклеенной щелке и несколько раз провёл вдоль мягких горячих губок, а пальцем другой руки снова прильнул к тёплой дырочке, подразнил, надавил... Опять чуть погладил и снова всыпал сыкухе уже по десять шлепков, после которых она гортанно взвыла, заглотив мой член глубже обычного, плотно сжала и сделала мощное всасывающее движение, от чего он мгновенно разрядился горячей струёй прямо ей в горло.
Придя в себя, я посмотрел оценивающе на выпоротую попу и сравнил с эталонной — той, что пока не трогал — она просто горела, заметно покраснела, была горячей и пышной.
— Ну что ж, вот теперь твоя попочка готова к ебле! — констатировал я и направился к девочке теперь с тыльной стороны.
— Ягоды... — сказала она, выпустив изо рта мой член.
— Что?... Зачем?
— Раздави их и в попу мне сунь... так мягче будет!
Я обошел ложе и увидел, что каждая из фей, занимая исходную позицию, положила рядом с местом своей экзекуции те самые ягоды, что принесла с собой.
— Так вот, зачем вы их принесли...
— Ну да, нам же кончить надо, а щелочки у нас закрыты...
Я раздавил несколько ягод, из них вышла густая мякоть, которая при растирании на пальцах, тут же превратилась почти однородный мылкий на ощупь гель, ещё и с пряным запахом! Да эти феи знают толк!... Кожица ягод была совсем тонкой, и я счёл удобным давить их прямо в попке у фей. А одну выдавил себе на головку члена.
— Так-то лучше... Теперь расслабь попу, а то больно будет, когда сейчас тебя ебать стану! — сказал я тоном надзирателя.
Очко фейской попы заметно расслабилось, я вдавил

Инцест отца и дочери

Маменькино утешение.

На море обменялись мамами