— Так я ж не знала.
Всё, тупик. Я поник, и член тоже поник. Сашенька подошла ко мне, все так же сидящему на краешке стола, нежно провела рукой по щеке:
— Игорь Викторович, ну, хотите я на колени встану, сиськи вытащу и вы на них подрочите? Как все делают? Или даже я сама вам подрочу, у вас член красивый... — и вдруг лукаво улыбнулась, — и вкусный.
— Ну давай, — вздохнул я.
Сашенька снова расстегнула и скинула плащ, явив миру феноменальные груди и красиво стриженый лобочек. Опустившись на колени, она подняла груди двумя руками и протянула мне:
— Дрочите. А я даже ротик приоткрою, так мужчинам больше нравится, я уже заметила. Только в ротик мне не кончайте, это как минет получится, а мне нельзя, мне...
— Муж запретил, я помню. Ты же своей рукой мне подрочить обещала!
— Так у меня ж руки заняты!
Ну что ты с ней, с дурой такой, поделаешь! Стоит на коленях, глазищи влюблено таращит, губки полные, блестящие приоткрыла, язычок высовывает, свеже-накрашенная, красивая, как ангел с распущенными золотыми волосами, и сиськи предлагает как в ресторане. Потрясающие сиськи... Сиськи!
— Слушай, а давай в сиськи! Это точно не измена, ведь внутрь-то я ничего не засуну! Это как подрочить, только сиськами!
Сашенька подозрительно хмыкнула, смерила меня взглядом, явно размышляя, не извращенец ли я, потом пожала печами:
— Давайте.
Вот и пригодилось мне моё розовое масло! Я вылил ей на груди целую бутылочку, растёр, постоянно соскальзывая ладонями, и скользнул в них членом, в скользкую, тёплую, пуховую невесомость, сдавил руками, так что набухшие соски уставились мне в лицо, и начал яростно трахать роскошные сиськи. Груди прыгали, всё время выскальзывали из ладоней, так что приходилось их снова собирать в кучу, тёрлись друг о друга, нежно скользя в разные стороны по оголенным нервам моего возбужденного члена. Сашенька застонала, сначала глухо, потом громче и громче, уставившись на меня изумленным взглядом жертвы:
— Как... Хорошо!... Игорь... Викт... Хорошо-то как!... Я... и... не зна... ААААААА!
Я кончил вместе с ней, просто неистово. Струи спермы легли на прядь волос, на щеку, затронув реснички, на губы... Потом напор ослаб и целой лужей я залил ей ложбинку меж грудями. Отвалившись, счастливый, я лениво наблюдал, как струйки потекли по сиськам на огромные ореолы, начали обтекать соски. Поджав ноги, Сашенька лежала на полу, глубоко дышала и шальным взглядом смотрела на мой опадающий член.
— Ты вся в сперме. Как одеваться будешь? Одежду запачкаешь.
— Я пеньюаром вытрусь...
— Ага, сейчас! Это, между прочим, собственность конторы. Облизывайся давай!
Сашенька недоверчиво посмотрела на меня, что-то там себе думая позади этих девственно-незамутнённых глаз. Потом села, поднесла груди к лицу и тщательно вылизала юрким розовым язычком, особенно уделив внимание ореолам — их она облизывала дольше всего, и даже немного поиграла языком с сосочками. Потом облизнула губы, скушав сперму, что легла на них.
— Лицо тоже надо в порядок привести, — сказал я. — А то засохнет, некрасиво будет.
— Я лучше умоюсь, — жалобно попросила Сашенька.
— Вода из-под крана жесткая, — назидательно ответил я, — она портит кожу. Давай, помогу.
Я подсел к ней, пальцем собрал сперму со щеки и вложил палец ей в горячий влажный рот, тщательно обтер его там об язык и щеки, а Сашенька при этом ласкала его язычком и губами. Потом выбрал из волос обспусканый локон и тоже засунул ей в рот, заставив тщательно обсосать.
— Ну вот ты и чистенькая.
— Ой, спасибо большое, Игорь Викторович! Что бы я без вас делала!
— Всегда пожалуйста. Меня, кстати, тоже почисти, а то я трусы запачкаю.
И без лишних слов сунул ей в рот вялый член. Сашенька безропотно сомкнула вокруг него губы, покатала, как сосиску, на языке, старательно обслюнявив, потом вытащила, залупила головку, и снова взяла член в рот, тщательно пройдясь язычком под крайней плотью. Придирчиво рассмотрела свою работу, улыбнулась, довольная результатом, и поцеловала головку на прощание.
— Спасибо, Сашенька.
— Не за что, Игорь Викторович. У вас очень вкусная сперма.
— Ну а раз ты мою сперму скушала, это, считай, минет, так?
— Так, — согласилась она.
— А значит, мужу ты все-таки изменила.
Она печально кивнула, головой и грудями.
— А значит всё, нечего больше блюсти! Завтра вечером в пизду мне дашь.
— Ох, не знаю... — вздохнула Сашенька. — Мне самой, знаете, как хочется? В жопку, конечно, приятненько, но в пизду меня настоящим хуем уже три года не трахали... Ой, муж звонит!
Я ошарашено смотрел, как она засунула руку себе в пиздёшку и вынула оттуда маленький телефончик.
— Я на вибро ставлю и в себя прячу. Приятненько звонит. Только в туалет бегать приходится, чтоб ответить, — объяснила Сашенька и поднесла мобильник к ушку. От мобильника к мясистому бутону раскрытой пиздёшки тянулась прозрачная нить смазки.
Так вот, кому она целыми днями с городского названивает!
Быстро поговорив, Сашенька ловко вернула телефон на место и сказала:
— Ванечка приехал. Напугался, что я после работы сосать буду. Мне пора, Игорь Викторович. Поеду мужа учить в сиськи ебаться!
***
Я больше никогда не видел Сашеньку. Тем же вечером её муж какими-то правдами и неправдами вытянул из глупышки всю историю, а уже следующим утром караулил меня у подъезда. После беседы с ним я три месяца пролежал в больнице. Сашенька тем временем уволилась, потому что решила посвятить свою жизнь искусству, и работает сейчас танцовщицей в одном из стриптиз-холлов. Она славится своей целомудренностью — ни за какие деньги не даёт ни в рот, ни в пизду, ни в жопу, потому что считает это супружеской изменой. Зато запросто, бесплатно и любому попросившему позволяет трахать себя между сисек. Кончает при этом, говорят, просто феерически!

В местном ночном клубе

Инцест отца и дочери

Западня. Часть 27