Бога ценились как целители, способные излечивать даже серьёзные ранения, полученные бойцами на арене, — впрочем, сейчас помощь жреца-целителя не требовалась: раны, полученные двумя гладиатрицами, не были опасными. Вскоре, вымыв эльфиек-гладиатриц и перевязав их раны, рабы оставили их одних, и они обе принялись облачаться в невзрачные серые туники, служившие повседневной одеждой рабам, — именно этот момент Эдраэль выбрала для того, чтобы с усмешкой окликнуть Зирану:
— Эй, тебе ведь понравилось, когда тебя трахали твоим собственным мечом на глазах у толпы?
Тёмная эльфийка резко обернулась к светлой и прожгла её ненавидящим взглядом, а её серая кожа от гнева приняла чуть более розоватый оттенок. Пару секунд Зирана пыталась найти подходящую колкость, чтобы ответить своей обидчице, и, наконец, бросила в ответ:
— Нет — это только тебе нравится, когда тебя так трахают, — и Зирана ядовито усмехнулась в ответ. Кровь бросилась Эдраэль в лицо, но та решила не сворачивать с избранной темы.
— А мне показалось, что ты так страстно стонала и извивалась всем телом подо мной... — с ухмылкой ответила светлая эльфийка. После прошлого боя, когда победу одержала Зирана, та долго издевательски расспрашивала Эдраэль, не поддалась ли та специально, чтобы отдаться ей, и сейчас светлой эльфийке хотелось вернуть своей сопернице все сказанные ею колкости.
— Я... только притворялась, что мне нравятся твои неуклюжие ласки, — Зирана сумела взять себя в руки и презрительно усмехнуться в ответ. — Если бы я не изображала, что мне приятно, ты бы провозилась со мной до заката.
— Да ладно, я же чувствовала, что ты течёшь, как сучка, когда я тебя трахаю, — усмехнулась Эдраэль.
Лицо тёмной эльфийки покраснело ещё сильнее: ведь Эдраэль говорила правду, что она, Зирана, получала какую-то долю удовольствия от своего изнасилования, пусть даже это происходило против её воли. В ответ на это Зирана смогла бросить лишь то единственное, что пришло ей в голову:
— Да ты сама течёшь, когда я тебя трахаю! — возмущённо крикнула она. Эдраэль, вздрогнув, покраснела — ибо это тоже было правдой — но затем, зло усмехнувшись, ответила:
— Эй, мы сейчас говорим о тебе! — светлая эльфийка со змеиной улыбкой на губах подошла ближе к тёмной. — Так тебе не нравятся мои ласки? Может быть, ты расскажешь мне, что доставляет тебе удовольствие? Чтобы в следующий раз тебе не пришлось притворяться, и я могла сделать тебе по-настоящему хорошо... Тебе же нравится это, подземная шлюха... — с каждой фразой Эдраэль подходила всё ближе и ближе к тёмной эльфийке, лицо которой всё сильнее и сильнее краснело — больше от гнева, чем от смущения.
— Иди ты к демонам! — с яростью выкрикнула Зирана, резко отталкивая светлую эльфийку от себя. Потеряв равновесие, Эдраэль схватила тёмную эльфику за плечо, и... они обе рухнули на пол: Эдраэль — от толчка в грудь, а Зирана — оттого, что Эдраэль, падая, увлекла её за собой. Какие-то полсекунды потребовались тёмной эльфийке, чтобы понять, что произошло — и что она, упав на Эдраэль, оказалась сверху. С немедленно расплывшейся по лицу плотоядной улыбкой Зирана схватила свою ненавистницу за обе руки и прижала их к полу.
— Значит, ты хотела сделать мне хорошо, да? — произнесла она с усмешкой, в которой смешивались злорадство и похоть. — Ты сможешь это сделать... И ты хотела узнать, какие ласки мне нравятся? Что ж, я знаю кое-какие твои чувствительные места — твои сисечки: ты всегда так громко стонешь, стоит мне до них дотронуться... — Зирана остановилась на секунду, думая, как бы ей поудобнее было добраться до грудей своей ненавистницы, не отпуская при этом её рук. Наконец, она решила: — Вот как мы поступим: я буду ласкать твои сиськи, а ты полижешь мою пизду!
— Да пошла ты!... — попыталась возмущённо крикнуть Эдраэль, но тёмная эльфийка уже, точь-в-точь как сама Эдраэль в недавнем бою на арене, прижала её руки коленями к полу, а свою уже влажную от предвкушения промежность, прикрытую набедренной повязкой, прижала к лицу светлой эльфийки, заткнув ей рот. Туники рабынь вместо рукавов имели разрезы по бокам, и Зирана запустила руки в эти разрезы, сжимая обе груди светлой эльфийки и предвкушая ощущение от её губ на своей киске... Но внезапно вместо этого Эдраэль вдруг нечеловеческим усилием выгнулась, выбросив вверх обе ноги, — и схватила ногами свою насильницу за голову, сжав ноги настолько сильно, насколько могла. Зирана зашипела от боли, стиснув зубы, а Эдраэль потянула её ногами вниз, заставив наклониться над нижней половиной своего тела.
— Ладно-ладно, — тёмная эльфийка сумела выдавить из себя ещё одну усмешку. — Ты хочешь, чтобы я тоже полизала тебе? Хорошо, только отпусти мою голову... — она не ожидала, что Эдраэль в самом деле сделает это, но державшие её ноги вдруг слегка разжали хватку, и Зирана с готовностью припала к промежности своей ненавистницы. Забравшись руками под задравшийся нижний край туники Эдраэль, тёмная эльфийка принялась разматывать набедренную повязку, прикрывавшую интимные части её любовницы и ненавистницы, а размотав, жадно припала к её киске, лаская её губами и языком.
Зирана убрала ноги с прижатых к полу рук светлой эльфийки, и тут же почувствовала, как та тоже освобождает её влажную промежность от лишней ткани и принимается ласкать её. Довольно мыча, Зирана впивалась губами в киску Эдраэль, чувствуя, как та намокает от её ласк, слыша стоны удовольствия светлой эльфийки и ощущая её ласки на своей киске, — у обеих эльфиек оказался немалый опыт того, как ласкать чувствительные места женщин. В голове тёмной эльфийки промелькнула мысль: «Какого чёрта я это делаю?!» — но её тело словно действовало само, к тому же она не могла спрятать от себя удовольствие, которое она испытывала. «Можно ли считать это унижением этой светлой шлюхи?» — пыталась убедить себя Зирана, а меж тем обе эльфийки продолжали ласкать друг друга...
Но им не суждено было довести эту оргию до конца — внезапно в отдалении послышались голоса других гладиаторов, которые тоже завершили свой бой и направлялись смывать с себя пот и кровь, перевязывать раны и переодеваться. Вздрогнув от ужаса, Зирана, перед глазами которой встала картина, где её застают другие гладиаторы во время секса, да ещё и с «этой светлой шлюхой», повинуясь одним лишь инстинктам, поспешно вскочила на ноги и, подхватив свою размотанную набедренную повязку, вихрем унеслась из раздевалки-аподитерия, прежде чем вошедшие гладиаторы могли бы увидеть её. За своей спиной Зирана слышала торопливый бег Эдраэль, которая тоже поспешила убраться поскорее, — и тёмная эльфийка припустила быстрее, словно пытаясь убежать и от своей недавней любовницы тоже. Наконец, остановившись и отдышавшись, Зирана в укромном уголке надела под тунику свою набедренную повязку и как ни в чём не бывало вернулась в казармы гладиаторов. Она внутренне боялась того, что Эдраэль решится напомнить ей об этом «акте страсти», но светлая эльфийка ни в этот день, ни в следующий ни словом не обмолвилась о произошедшем — вероятно, ей тоже не хотелось вспоминать об этом.
***
В один из следующих дней Эдраэль, для разнообразия, чтобы зрители не уставали от одних и тех же зрелищ, выпустили в бой против других противников — на этот раз она должна была сражаться против Уланара и Уламока — двух братьев-орков. Оба были высокими, с бугрящимися мускулами под зелёной кожей, но вооружены по-разному: Уланар — мечом и щитом, подобно самой Эдраэль, а Уламок — трезубцем и лассо — нередко их с этим оружием выпускали в бой друг против друга, но сейчас они оба должны были сражаться против эльфийки. Сейчас на них не было брони, прикрывавшей пах, и Эдраэль видела эрегированные члены братьев-орков — перед этим боем им обоим дали возбуждающие средства — а Уланар и Уламок смотрели на неё со злорадством и вожделением, предвкушая, как они вскоре овладеют её красивым телом.
Вообще-то Эдраэль могла бы надеяться вывести из строя хотя бы одного из братьев, и с удовольствием пнула бы сандалией каждого из них в причинное место, но если бы в этом бою победила она, её ждало бы строгое наказание — это был постановочный бой, в котором зрители должны были наслаждаться не воинским искусством сражающихся, делая ставки на то, кто победит, а видом эльфийки, насилуемой двумя орками. В голове Эдраэль мелькнула даже мысль о том, что она предпочла бы сражаться с «этой подземной шлюхой» — там, по крайней мере, бой был честным, и она имела шансы на победу...
По сигналу распорядителя гладиаторы бросились в бой — братья-орки пытались взять эльфийку в клещи, а та пыталась не дать им этого сделать и, когда один из орков оказывался на её пути, атаковала его мечом. Несколько раз меч Уланара и трезубец Уламока оставляли неопасные, но кровоточащие раны на полуобнажённом теле эльфийки — каждую такую рану зрители встречали возбуждёнными криками. Эдраэль, впрочем, тоже пару раз доставала своим мечом то одного, то другого из братьев-орков — тогда зрители испуганно охали: болели они, разумеется, в большинстве своём именно за орков. Уламок несколько раз бросал в эльфийку своё лассо, но словно намеренно неточно, желая разогреть толпу, — пока, наконец, верёвочная петля не захлестнула шею гладиатрикс. Эдраэль, выронив меч, вцепилась пальцами в сдавливавшую горло верёвку, и тогда Уланар, бросившись вперёд, ударом щита с разбегу поверг её на землю. Зрители возбуждённо зашумели: сейчас должно было начаться главное зрелище.
Отбросив своё оружие, Уланар схватил вырывавшуюся эльфийку обеими руками, приподнял её бёдра над землёй и резко, грубо вошёл в неё, принимаясь трахать её. Уламок тем временем пристроился над лицом Эдраэль, трахая её в рот — эльфийка билась в руках орков, ей, не успевшей вздохнуть после стянувшего её горло лассо, не хватало воздуха. Впрочем, вскоре она получила передышку: оркам было неудобно трахать её в такой позе, и они поставили в на четвереньки: Уланар пристроился сзади, а Уламок — спереди, и оба продолжили насиловать её под свист и улюлюканье толпы. Эдраэль, смирившаяся со своей участью, сперва никак не реагировала на своё изнасилование, позволяя оркам

Линда-чан в Стране Чудес, Молочный час-пик

Женщина и девочка. Часть 3

Мама и дочь. Подруга Вики.