удовольствие, как и облегчение. Меня смущал лишь одно, этот самоубийца он мне что-то дал, незримое и очень знакомое...
— Великая мать наконец-то. — Выйдя из комнаты Зины, меня отпустило. Хотелось прижать ее к кровати и взять, как заблагорассудиться. Такого я не ожидала, я привыкла доминировать и разряжаться до конца, но Высшая эльфа Руми тоже привыкла быть сверху во всем. А потому матка Зина дала мне то, что было мне просто необходимо. Сейчас трудно поверить, что это сисястое сокровище было непослушным, а теперь она делает мне минет, чтобы сделать приятно. Вспоминая ее первые дни с нами кажется, что это было во сне. Мама не только находит красивый самок, но и еще находит их в интересные моменты жизни.
Никогда не думала, что смогу залететь от «Им Иншагал» — это мечта большинства эльфиек. Я помню, как большинство моих подруг хотели переспать с девами из «Черной розы» и заиметь от них детей. Ибо это давало защиту, положение и благосостояние в дальнейшей жизни.
И вот свершилось, счастье да несчастье помогло. Двойня — у меня от Рукумай Им Иншагал. А я все лишь хотела увидеть свою Дашу. Девчонку, которая залетела от меня с первого раза, что большая редкость. Распространенно мнение, что нужно очень много кончать в человеческих девушек, чтобы они залетели. Но если получилась так, что ребенок получился с первого раза, то это означает высший сорт маток как собственно и то качество, когда они рожают не одного ребенка за раз. Так у и меня случилось, вот я и хотела ее увидеть, но оказалось, что рядом с ней буквально через дорогу проживает некто настолько важный, что будь у нее плохое настроение, то мое вторжение можно было воспринять как начало военного конфликта. И тогда мне назначили бы такое наказание, что под его конец я превратилась в отраханную куклу или хуже, мертвую отраханную куклу.
— Мама ты... — Тунея вышла из комнаты ее тело покрывала влага, значит, не только я приятно провела время, — ... вовремя, нас зовет Рукумай.
— Я в курсе, — я повернулась, чтобы пройти на кухню, — только не надейся, что Зина мне быстро надоест, и я не захочу ей еще детишек наделать.
Значит, она слышала и в курсе как Зинаида меня успокаивала.
— Мечтать никогда не было вредно. — Мама улыбнулась и обняла меня за талию и поцеловала в шею. Она часто сдерживала эмоции, но не всегда. Всю прошлую ночь она проспала со мной обнимая мой живот, в то время как Руми спала рядом, прижавшись ко мне сиськами. Пройдя на кухню, мы выпели чаю. Рукумай сидела за столом в своем экзотическом облике полу-китаянки. Она осмотрела нас, легко улыбаясь и уже придумала, чем мы будем заниматься сегодня вечером.
— Я вижу, вы довольны, что ж будем надеяться, что так будет очень долго. Теперь оторвемся от мыслей о плоти и поговорим, о другом. Вы когда последний раз ели?
— Несколько недель назад. — Тунея всегда отвечала то, что хотела и быстро, либо молчала.
— Вот как. Теперь у нас появилась меню. Выходим после семи вечера. Куда идти я знаю, люди не блещут интеллектом, а этот полностью его лишен, зашел в собственный подъезд. Там домофон и ломать его посреди дня мне было лень.
Я села напротив Руми, а мама между нами, мне бы хотелось, чтобы с нами была еще моя сестра Нельзира. Но где ее черти носят, выяснить было не возможно. Я могла найти любого кого только захочу достаточно знать запах и имя. А вот моя сестра могла спрятаться и никто не смог бы ее найти, если того она сама не захочет. Нельзира Кам Зурллер, моя мама Тунея — ее пама.
За окном темнело стремительно, близился праздник «Зимнего Цветка» и веселья предвещается очень много. Когда мы все собрались и все оговорили, было уже за восемь. На улице было тепло для нас. Людям приходиться одеваться в кучу одежды, нам же отрегулировать температуру и все. Мне рассказывали, что люди это умели делать, но постепенно их способности ушли в технологии и стерлись религией.
Я думала, что идти нам несколько улиц, но каково было мое удивление, когда нам нужно было зайти в соседний подъезд.водка еще есть. Надо будет, еще сбегаем. У Рукумай брови поползли вверх, а у меня это вызвало смешок, мама сжала челюсти. А человек пригласил нас войти, не удосужившись даже спросить, кто мы такие. Из дверей, что вели на пародию кухни вышел молодой человек, который уже не один день в запое. Это видно и есть Рома.
— Какие телочки... — попытка ущипнуть меня за грудь закончилась тем, что я вывернула ему руку наизнанку. Он даже не сразу понял, что произошло, потому что вначале посмотрел на руку, которая теперь в локте смотрела в другую сторону, только потом открыл рот. Его попытку заорать я прервала ударом в кадык. Произнеся булькающие звуки, он упал на пол. Хозяин квартиры выкатил глаза и выпалил.
— Бля... — ударом в солнечное сплетение Тунея и его отправила отдохнуть. На звук открывающийся двери и резкую тишину пришла женщина в халате. Она была не пьющей по ней это видно, но кровоподтёк на губе портил ее прелестное личико.
— Вы кто такие? — Она увидела тела двух мужчин и хотела закричать. Тунея бросилась вперед и зажала ей нос и рот несколько секунд и женщина больше не двигалась. Сбоку открылась дверь и тут же захлопнулась. Послышались крики о помощи. Из туалета в комнату промелькнула тень. Рукумай зашла в нее сломав замок. Оттуда послышался выстрел. Я ринулась туда, пока Тунея выбивала дверь сбоку.
Руми держала за шею молодого паренька старшеклассника. Он брыкался и пытался ослабить хватку. Лицо покраснело, а кулаки стучали по руке, что сжимала его горло. Пистолет лежал на полу рядом с гильзой.
— Пусти су... — он захлебнулся последним словом.
— Это ты напал на нашу девушку. Ты совсем обнаглел, хотя даже жить толком не начал! Но мне чхать. — Она показала пулю, которую она поймала и положила в карман его рубашки затем надавила ему на горло, от чего он потерял сознание. После упал мешком на пол почти без дыхания.
Тунея выбила дверь и оттуда донесся голос, гортанный и мерзкий.
— Я полицию вызвала! — телефон выбили у нее из руки и разбили об стену.
— Она тебе не поможет! — Тунея сжала ей череп. От боли Оля закричала и стихла, упав на пол, она заныла словно маленькая. Но в комнате находился еще кто-то. Когда все наше эльфийское трио зашло в комнату, нас ожидал сюрприз.
Это окозалась еще одна девушка, на ней тоже были очки. Стройная девушка с маленькой грудью и миниатюрной задницей. Руки пианистки и кудрявые волосы, завязанные в хвост. Глаза цвета оливок, тонкие губы. Никакого макияжа простая и красивая, словно подарок в прекрасный день. На ней женский синий свитер и простые брюки. Немного строго, но дешево и со вкусом.
— А это что за лапочка? — Тунея была крайне удивлена, что такая красотуля была в таком месте. Рассмотрев тетради и учебники на столе, стало ясно, что незнакомка была Оле репетитором, как-бы, но в действительности данная девица делала за толстуху всю домашку.
— Не смейте подходить! — это было похоже на приказ, девушка была зла, и страхом тут и не пахло. — Вам же хуже будет!
— Приятный настрой, люблю пылких! — Мама стукнула ей по лбу и за волосы понесла в коридор. Разложив тела на полу, рядом друг с другом, мы ждали машинку. Оля в очках плакала, стараясь не смотреть на тела своих родных.
В дверь позвонили. Оля бросилась к двери и открыла ее настежь. Мы даже не дрогнули. Зайдя за спины полиции, Оля скривила на редкость мерзкую рожу. Два сержанта посмотрели на нас и открыли кобуру.
— Руки за голову и медленно лицом вниз. — Мама лицом как у статуи произнесла.
— Да сейчас, после того как поедим. — Рукумай с легкой улыбкой садиста вышла из-за угла и посмотрела на полицейских. И как по мановению волшебной палочки мы сбросили с себя гламор. Они опешили, увидев наши голые тела разных цветов, но в основном смотрели они на Рукумай которая ко всему прочему имела на теле родимые линии по всему телу и рога, что выдают в ней представителя высших кругов.
— А госпожа, что вы сразу не сказали? — На шок Оле полицейские закрыли кобуру и синхронно выполнили воинское приветствие. Девка побежала в подъезд, но Рукумай схватила ее за рубашку и врезала по лицу. — Их положить в машину и доставить? — в ответ Рукумай кивнула, — будет сделано госпожа.
Я посмотрела на Руми и та прижала меня к себе и поцеловала. Обхватив мне попу, она настойчиво прижалась грудью ко мне.
— На нас работает полиция? — Я сделала самое невинное лицо, на которое была способна.
— На меня.
— Деньги?
— Гипноз. — Поцеловав меня она, как и в первый раз взяла меня на руки и отнесла в комнату, которую можно более и менее назвать чистой. Недолго думая она развернула меня и проникла пальцем в киску. Она откинула голову назад и засмеялась. Громко. Сексуально. Мне захотелось, чтоб на место ее пальцев оказались губы. Все грязные мыслишки были написаны у меня на лице, так как Руми притянулась ближе к моему лицу, хищно улыбаясь и пожирая меня голодными от желания глазами.
— Анта — целуя, она пробовала на вкус мое имя. Я застонала от неожиданности, но потом от удовольствия. Киска сгорала от желания почувствовать ее член в себе. А внутри все плавилась от тепла, что передавали мне ее руки. Мои ноги подгибались, прижимаясь ближе к ней. Ее палец двигался во мне, он разжигал во мне пламя, которое может потушить лишь хороший секс. Оторвавшись от меня, она прошептала мне в губы — Кончи для меня!
Без особых усилий она прижала меня к стене, зажав запястья над головой, — Кончи! — На меня обрушился шквал поцелуев, я стонала и не могла сдержать крик, когда ее язык, словно липкий змей, трогал и ласкал мои груди, шею и живот. Он нарезал круги на нем, словно показывая свою любовь еще не родившимся детям. Внутри жар поднимал меня к пику. Мне хотелось кричать, чтоб все слышали, отдаться Руми чтоб все знали что она моя и дети что во мне наши с ней и никто не посмеет это оспорить. Ее палец коснулся клитора, крутя его, а затем их сменили ее язык и губы. Просто взрыв, я кончила, когда ее язык скользнул мне в киску. Руми смотрела на меня. Ее прекрасные зеленные глаза создавали контраст на ее черной коже. Они сияли и поражали меня. Между ног еще никогда не было так

Язык чешется

ДРУГ, ОН И В АФРИКЕ ДРУГ

На море обменялись мамами