— ухмыльнулся бес. — Потом еще спасибо скажет, за то, что свалила, — ей же больше достанется.
— Куда мы идем? — не унималась я, сбегая следом по деревянным ступеням.
— Ну, раз ритуальный мордобой за сердце дамы состоялся, самое время красиво уйти в закат, — хохотнул бес.
— А конкретнее?
— Сейчас вина в палатке купим и на пляж, — расшифровал инкуб, лавируя в потоке отдыхающих.
Солнце садилось, от воды потянуло прохладой, отдыхающие, точно мотыльки, потянулись на огни кафе и ресторанов еще дышащей дневным теплом набережной. Мы шатались вдоль берега, на ходу распивая прямо из горлышка молодое вино. Когда опустевшая бутылка отправилась в урну, бес потянул меня мимо еще оставшихся немногочисленных отдыхающих за волнорез, где начинался пляж «дикий». Крепко удерживая горячей рукой за талию, он увлекал меня все дальше от людских глаз.
В какой-то момент, он наконец остановился, притянул меня к себе и прошелестел в ухо:
— Трусы снимай, они тебе не нужны.
— Здесь?! — вытаращилась я, оглядываясь по сторонам. В зоне видимости все еще было немало народу.
— Им до тебя дела нет, — ухмыльнулся бес. — Стемнеет чуть сильнее и большинство из них сделает тоже самое.
— Не, я не буду на людях, — запротестовала я.
Вместо ответа он резко присел и, сунув руки под подол, сдернул с меня белье.
— Дурак! — взвизгнула я, не успев пресечь его выходку, и тоже быстро села в надежде вернуть застрявшие на щиколотках трусики.
— Как бы не так, — рогатый сильно дернул спутавшую ноги тряпочку и я с воплем плюхнулась на гальку — ноги врозь, подол задрался. Бес аж присвистнул: — А пизденка-то голая! — его ладонь тотчас цапнула меня промеж ног, нагло запуская пальцы в норку влагалища.
— Руки убери! — шипела я, одергивая подол и пытаясь отстраниться от его домогательств.
— Ну-ка, признавайся, недотрога, для кого пилотку эпилировала? — не унимался инкуб, продолжая активно меня лапать. — Мужинек-то поди не в курсе?
— Для купальника! — отбивалась я.
— Видел я этот купальник, — ехидно наседал бес, — потасканный такой, хер без виагры уж и не встанет. В портмоне, кстати, фотка двух ребятишек! Сам бабу склеить не в силах, за дружком таскается — авось что обломится!
— Прекрати!
— А ты завязывай с остаточным принципом! — он перехватил меня за локоть и потащил на себя, заставляя оседлать его бедра. — Пойми, наконец, что наслаждаться лучшим куда приятнее...
Притянув за голову, бес принялся игриво изучать языком мой рот: дразнил кончиком приоткрытые губы, сосал, покусывал, постепенно проникая все глубже, до тех пор, пока не подчинил полностью, сплетя языки в сладостно танце. Его руки тоже не остались в стороне, нырнув под подол платья, где вплотную занялись моей попкой — тискали ягодицы, настойчиво проникали все глубже в раскол, то и дело задевая анус. Сидя верхом, я до одури сосалась с бесом, ловя кайф от того, как его плотный горячий язык скользит сквозь кольцо моих губ; кроме того, голенькая щелка постоянно терлась о ткань его брюк, увлажняясь все больше и уже отчетливо требуя то, что под этой самой тканью скрывалось.
Сунув под меня руку, он неторопливо ощупал уже порядком набухшую вульвочку, поиграв пальцами между лепестков губок и в преддверие норки.
— Сочная пизденка, — мурлыкнул бес, смачно обсасывая пальцы, — прямо здесь бы завалил, да вылизал. — Я напряглась — с него станется. — Не бойся, — ухмыльнулся инкуб, — пока в открытую бесчинствовать не буду. — Он откинулся чуть назад, уперевшись руками в галечник. — А ты, козочка, не стесняйся, давай, доставай, побалуй щелочку.
— С ума сошел?! — вытаращилась я, озираясь по сторонам. Несмотря на то, что уже практически стемнело, немногочисленные группы людей на пляже еще присутствовали и расходиться явно не собирались — кое-кто даже купался.
— Забей уже на них, — продолжал подзуживать бес, — чхать они хотели на то, чем мы занимаемся! О себе уже подумай, писька-то, небось, изнылась вся за хуем... — говоря это, он чуть приподнял бедра, потерев меня между ног бугром восставшего члена. — Давай, освободи, вставь елдак в пизденку, пусть поглубже проскользнет, чтобы в маточку уперся. Знаешь ведь, как сладко будет, не впервой со мой ебешься... — Полыхая от стыда и возбуждения, я дрожащими руками расстегнула молнию на брюках, выпуская на волю жилистый, сочащийся смазкой хуище. Бес ухмыльнулся: — Смотри, как по тебе истосковался, весь на слюни изошел, щелку дожидаючись. Так хочет в норку тесную нырнуть, что не передать.
Наконец поддавшись уговорам, я взяла член и, привстав, направила в себя налитой жаркий ствол:
— Ах, — хуй растянул влагалище до основания, сладко боднув головкой матку. По телу будто кипяток пустили, окатив жаром с головы до пят.
— Нравится? — мурлыкнул бес. — Стисни меня щелкой посильнее, будет еще лучше. — Он неторопливо покачивался подо мной, чуть заметно поддавая бедрами, а мне едва крышу не сносило от этой пытки — член горячо отирался головкой о матку, точно ласковый котяра.
— Оооох, — стонала я, изнемогая, и ерзала на фаллосе. Еще немного — плюну на остатки приличий и начну прыгать на нем, как ненормальная. Груди налились и теперь чувствительно трутся сосками о ткань платья — просто невыносимо, так хочется, чтобы мне сейчас полизали и как следует помяли сиськи. — Мммфх! — Рогатый, будто прочитав мои мысли, подался вперед и ущипнул сосок губами через ткань. — Ах, — откликнулась я, тотчас рефлекторно сжав его вагиной.
— Стало быть, доечки тоже по ласке соскучились, — ухмыльнулся инкуб. — Хочешь, небось, чтобы я их тебе язычком приголубил? Как больше любо — по отдельности сосочки теребить, или оба сразу поприкусывать? Любишь блядовка, когда сиськи мокрые,да слюна по ребрам течет? Знаю, что любишь... Только вот беда — люди смотрят, — усмехнулся бес, — ты же бюст не заголишь, раз народу полно — аж целых полторы нетрезвые калеки! А я бы обсосал, не постеснялся, — каждую сисечку, от сосочка до основания, туда-обратно, по три раза... — За-мол-чииии, — аж заскулила я. Слушать его треп становилось просто невыносимо — хлеще любого возбудителя. Я уже просто текла, изнемогая от похоти, понимая, что в таком темпе мне оргазма не видать.
— Прямо и хочется, и колется, — подзуживая, веселился бес. — Писька кончить требует, а мозги мораль о поведении в обществе читают. Бедная моя девочка — сама измучилась, и пизде покоя нет! — Наконец инкуб решил сжалиться: — Ты бы чуть откинулась, ручку под подол сунула, да себя приласкала пальчиком. Глядишь, и отпустит болезную.
Я аж пятнами пошла от его предложения, но деваться некуда — сил терпеть больше не было. Откинувшись немного назад, я задрала подол и принялась яростно дрочить. Возбуждение мгновенно заполонило все нутро, ощущения от трущегося внутри члена стали просто фееричными. Я ласкала клитор, быстро-быстро ерзая на дрожащем во мне твердом елдаке. Не прошло и минуты, а меня скрутило так, что хотелось заорать на весь пляж — такой оргазм накрыл. Бес смотрел, как меня корчит в судорогах похоти и хитро ухмылялся.
4.
Спустя несколько минут инкуб поинтересовался:
— Ну как, отдышалась?
— Вроде как, — кивнула я, продолжая восседать на нем верхом. Член внутри меня все еще стоял колом.
— Придется тебе слезть, — мурлыкнул бес. — Или ты уже на все плюнула и согласна, чтобы я тебя прямо тут раком отодрал?
— Н... не надо тут, — буркнула я, осторожно сползая с него в сторону, чтобы дать возможность застегнуть штаны.
— А где надо? — тотчас не упустил шанса поддеть рогатый.
Я лишь раздраженно зашипела, давая понять, что вопрос идиотский и ответа на него он не дождется. Блин, судя по ощущениям, ноги завтра будут в синяках...
Обратно на набережную мы выбирались уже впотьмах. В кафе и ресторанах вовсю гремела музыка, на площадке разминались фаерщики, раскручивая пылающие пои. Бес уверенно пробирался сквозь фланирующую публику, увлекая меня за собой мимо гостиницы, дельфинария и аквапарка в сторону трассы. Трусы он мне, кстати, так и не вернул...
— Куда мы идем? — насторожилась я, когда мы пересекли дорожное полотно, и он потянул меня вдоль обочины.
— Хочу организовать тебе небольшую экскурсионную программу по территории местного санатория, — блудливо сверкнул глазами бес. — У них потрясающий парковый комплекс с чертовой уймой темных аллей.
— Кто нас туда пустит? — усомнилась я.
— Естественно никто не пустит, — ухмыльнулся инкуб, — но я знаю одну тайную тропу, что позволит нам туда проскользнуть.
— Сильно тайную? — съехидничала я.
— Каждая собака знает, — хохотнул демон, резко сворачивая в кусты.
Судя по всему, когда-то давно тут вилась неширокая лестница, по которой курортники могли спуститься к морю. Сейчас от нее осталось лишь воспоминание в виде неясно белеющих в темноте остатков ступеней. Тропа буйно заросла кустарником и временами нам приходилось сильно пригибаться, пробираясь чуть ли не на полусогнутых.
— Слушай, а поближе ты кустов найти не мог? — начала тихонько бухтеть я, в очередной раз зацепившись подолом за ветки.
— Не смей путать ситуацию с блядством, — наставительно изрек бес, продолжая восхождение наверх. — Там внизу что: тополя пыльные и дикий виноград по заборам. А тут?
— Что тут? — ехидно переспросила я. — Кущеря с колючками? Если б мне так острых ощущений захотелось, я бы тоже с Катькой к йогу записалась, на посиделки жопой на гвоздях.
— Тут, — резко остановившись, бес обернулся, воззрившись на меня сверху вниз, — сплошные кипарисы и чинары, можно сказать лермонтовская атмосфера!
— Ты еще Бунина сюда приплети, аккурат к твоим темным аллеям будет, — фыркнула я. — Может, еще стихи читать начнешь?
— Да без проблем, — ухмыльнулся бес. — Тебе надо, чтобы я до, после или во время ебли декламировал? Классику предпочитаешь, или мой экспромт сгодится?
Я аж поперхнулась, в красках представляя это безобразие.
— Ради Бога, не трогай классиков, — пошла я на попятную, — не хватало, чтоб еще они в гробу вертелись...
— Как пожелаешь, — хрипло мурлыкнул рогатый, утаскивая меня с тропы в сторону, под раскидистый платан. — Всё, что скажешь, сделаю, лишь бы твоя щелка для меня похотью

На море обменялись мамами

Проживание с младшей сестрой в однокомнатной квартире

свадьба сестры