лицом ко мне, положив руку мне на грудь. Такая прелестно милая и... такая новая. Я не стал её даже целовать и трогать, хотя и хотелось — ей сегодня в ночную смену, пусть поспит подольше. Я лежал с закрытыми глазами и думал о том, что если нельзя исправить, то значит можно... Нет, нети нет! Я отогнал от себя эти мысли, осторожно выбрался из кровати, накинул халат и отправился на кухню варить себе кофе.
— Доброе утро, Димуля! — услышал я сзади себя немного утробный женский голос, помешивая ложкой в турке ароматный напиток.
Признаться, такие слова и при подобных обстоятельствах я слышал нечасто.
Я обернулся и увидел её, голая, она стояла в дверях кухни, опираясь рукой на косяк. Вот примерно также я жаждал увидеть её не далее как два дня назад. Мой взгляд пошёл вверх, от ступней, до коленей, задержался на такой притягательной для меня чёрной «подушечке», весьма большой такой подушечке, как мне и нравится, выше, до груди, на лицо. Чуть помятая со сна, но такая невообразимо притягательная. На её губах играла игривая улыбка.
— Спала бы ещё, тебе сегодня ночью не спать — обнял я её, коснувшись губами шеи под ухом.
— Я так привыкла, с двумя детьми то — проговорила она, ответив на объятие.
— За кофе смотри! — вдруг воскликнула Татьяна, легонько оттолкнув меня.
— Красный сигнал также пролетать будешь?! — пошутила она.
Налив кофе в чашку, я предложил его ей, поставив варить себе новый. Я сей за стол напротив неё.
— А ты сегодня будешь стучать на машинистов и отмечать время прибытия их составов? — постаравшись не остаться в долгу, спросил я.
— На тебя — обязательно! — улыбнулась она, бросив в чашку кусочек сахара.
— А ты на какой станции работаешь? — вдруг серьёзно спросил я.
— Дим, это неважно — она помешала ложкойкофе.
— Ну хоть на какой дистанции? — не унимался я.
— Дим, не надо, пожалуйста... — чуть дрожащей рукой она взяла чашку за ручку, пролив несколько капель на стол.
За моей спиной раздалось шипение испорченного напитка. Красный я пролетел. И, пожалуй, влетел...
— Дим, ну чего ты обиделся? Ты вчера всё трезво воспринимал и всё правильно мне сказал. Если бы ты вёл вчера себя со мной также, как сейчас — меня бы тут не было — я выбросил окурок сигареты с балкона, проследив за его полётом.
Мы вернулись в комнату. На Татьяне был мой халат, на мне шорты.
— Ну?! — она ущипнула меня за бок.
Права, тысячу раз права.
— Пойду плиту отмою — она чмокнула меня в щёку.
— Подожди — удержал я её, — Оденься.
— На работу уже гонишь? — обернувшись ко мне, с улыбкой спросила Таня, скидывая халат.
Стоя ко мнеспиной, возле стула, на котором была сложена её одежонка, надела трусики.
— Колготки и лифчик не одевай — пояснил я.
Девушка одела юбку, сняла со спинки стула блузку.
— Чего ты задумал, разбойник? — игриво проворковала она, сжигая меня своим взглядом.
Одела блузку, подошла ко мне, на ходу застёгиваясь.
Я подобрал с кровати пояс от халата и несильно связал сзади её руки.
— Сначала я свяжу твои руки у тебя за спиной — я усадил её на кровать.
— Затем резким движением сорву лиф — я расстегнул её блузку, обнажив мягкую белую грудь.
— Ты отвернёшь в сторону раскрасневшееся лицо... — поняв меня, девушка отвернула голову, сжала губы.
— Я подойду к тебе спокойно и не спеша... — я осторожно взял её за подбородок, заглянув в глаза.
Она действительно была немного раскрасневшейся, смотря на меня снизу-вверх. Я нагнулся и легонько поцеловал её в губы. Она разжала свои, пропуская мой язык внутрь. Я был не в силах оторваться от её пряных губ, касаясь своим языком её дёсен, зубов, нёба... Наши языки соприкоснулись... Сначала я задумал, чтобы она взяла мой член в рот, сидя на кровати со связанными за спиной руками, но в самый последний момент передумал. Я целовал и целовал её, губы, щёки, подбородок, освободил руки, увлёк на кровать.
— Я хочу чтобы ты меня не жалел, не привязывался ко мне, просто трахал и трахал, я же такая в твоих глазах, да? Да? — проговорила она, блестя глазами.
— Ещё в пятницу былатакая, теперь нет — ответил я, привлекая её к себе...
* * *
Обнажённая девушка с ногами сидела на кровати, облокотившись на стену, и наводила макияж. Одежда валялась здесь же. Мы провели в кровати бОльшую часть дня. Сейчас я сидел за компьютером, грустил и пытался во что-нибудь поиграть.
Татьяна готовилась к выходу на работу.
— Ерунда какая-то — я выключил ПК, игра не радовала.
Прошёл на кухню, аккуратно сложил в пакет фрукты, чай в термосе, хлеб и контейнер с гречкой. Танюша будет на работе кушать, сложилось у меня в голове...
Я одел джинсы и рубашку.
— Ты куда собрался? — удивлённо спросила Таня, закрывая косметичку.
— Тебя провожу — ответил я.
— Дим, ну мы же договорились... — она встала с кровати и подошла ко мне.
— До метро — успокоил я её...
— Будь на связи, я поздно вечером позвоню — я спустился с нею на платформу, поцеловал и обнял, — Утром позвони, я тебя встречу.
Настроение было паршивое. Первый вагон, машинист закрыл двери, забрав у меня Таню, дёрнул ручку хода в «Ход 1».
— Член свой дёрни — зло подумал я.
И помахал девушке рукой, она помахала в ответ и улетела в туннель.
Я знал, что ручку хода я буду дёргать через пол — года, но ещё не знал, что потом буду ещё долго дёргать уже свой член.
* * *
— ... скучаю, жду, целую. Люблю. — я почмокал губами в трубку.
Подождал, пока она отключится, отключился сам. За окнами почти стемнело. Не зажигая света, я сел в кресло и задумался. «Люблю», почему я так сказал? Я не должен её любить. Не должен. Как она там? Время позднее, а станция ещё открыта, а если хулиганы? Мои мысли продолжили беспорядочный полёт. Пойдёт в обход, а мало ли? Там достаточно полицейских? А если там тупик для ночного отстоя составов? Мои мысли метнулись в другую сторону. Будет встречать машинистов, выходящих ночью из туннеля. Как это так? Будет с ними общаться. Ну нет, довольно! Я лёг в кровать, но сон так и не пришёл ко мне...
Проворочавшись до раннего утра, я встал, лишь за окнами забрезжил рассвет. Выпил кофе, покурил, всё как всегда. Наскоро позавтракав, принялся готовить еду для Тани. Настрогал салат, так ещё по мелочи, включил компьютер, в надежде скоротать время в компьютерной игре. Дело опять не пошло, я выключил компьютер, прилёг на диван и задремал...
— Я скоро выхожу!!! — радостно прокричал я в трубку, чувствуя, как у меня начинается жизнь...
Она выпорхнула из первой двери первого вагона. Радостная, уставшая после ночной, такая милая. Я заключил её в свои объятия, расцеловал. Машинист в кабине посмотрел на нас и тепло улыбнулся.
— Ты на этой дистанции работаешь? Он тебя знает? — насупился я.
— Да не на этой, Дим, правда! — ответила Таня, — Пошли домой!
На улице раскинула руки в стороны, зажмурилась, подставила лицо весеннему солнцу, на миг превратившись в маленькую девочку. Приятно, наверное, оказаться на земле!...
— ... нет, ну ты представь, «сковородку"[3] на блок-посту [4] оставила, забыла и не помню где!! — хохотала Таня, уминая салат, — А у меня состав сейчас без остановки пойдёт, чем я ему сигнализировать буду? Руками что-ли махать?! — и опять приступ заливистого смеха.
Я смотрел на неё и не мог оторваться. Всё ясно, я пропал...
— Я сам помою посуду! — остановил я её, — Вымойся и ложись спать. Я разбужу тебя к обеду.
Я помыл ванную, заткнул затычкой отверстие слива, включил тёплую воду. Набрызгал пены, разболтал рукой. В ванную вошла Таня, сняла блузку, юбку.
— Одеть будет нечего, в следующий раз возьму с собою вещи — проговорила она, снимая трусики.
Моё сердце наполнилось радостью, я возликовал. Через несколько дней мы вновь будет вместе, вместе, вместе...
* * *
Под ногами плескалась тёплая вода, жаркий влажный воздух щекотал лёгкие, не давая нормально дышать. Моя спина вжималась в повёрнутый в раковину кран, было неудобно, но это были пустяки по сравнению со всем остальным, что я испытывал. Ябрал её в попу, стоя в этой самой ванне. Таня стояла, уперевшись руками в плитку, вся в пенных хлопьях, скользкая и горячая. В качестве смазки была пена, мой член, как стальной поршень, входил и выходил, и вновь входил в её самую соблазнительную и таинственную «пещерку». Танины мокрые волосы прилипли к спине, ногтями она скребла белый кафель, иногда мотала головой, сладостно постанывая...
Онасама предложила мне заняться анальным сексом. Сказала, что свои чувства к ней я должен превратить в свои желания. В обычных условиях это прекрасно, но в моём случае — смертный приговор.
Я и превращал как мог, кончая и кончая ей внутрь, оглашая ванную комнату судорожными выдохами, вместе с девушкой. Кончил, обнял её руками за спину, прижался мокрым лицом к её жаркой коже, слизывая со спиныеё соленоватый пот...
Всё превратил, а чувств меньше не стало...
Я укрыл её одеялом, поцеловал в лоб.
— Спи, хорошая моя, отдыхай — я задёрнул шторы, — Я тебя разбужу позже...
Если ей дать спать до вечера — не заснёт ночью, а завтра понедельник... Уже понедельник.
* * *
Я проснулся я ещё затемно. Меня разбудили непривычные звуки, доносящиеся с кухни. Я бросил взгляд на подушку — Тани рядом не было. Испугавшись, в чём мать родила, я поспешил на кухню. Таня стояла у плиты, в моём халате, помешивая ложкой что-то в кастрюле. Я успокоился.
Подошёл ближе, обнял, положил свой подбородок ей на плечо.
— Почему так рано встала? Ещё целый час спать — проворковал я.
— Я тебе приготовлю завтрак и поеду домой, дела есть, сам понимаешь — ответила она, потёршись о мою щёку своей.
Я конечно всё понимал и не настаивал на обратном.
— Тогда, увидимся на занятиях — ответил я, поцеловав её в щёку.
— У тебя сегодня нет моего предмета, Дим — напомнила она.
* * *
Вот так мы и встречались почти каждые выходные в течении полугода. Мы особо не скрывали наши отношения — метро, это такая большая семья, секта, хранящая свои секреты и тайны от посторонних глаз, а свои всё понимают. Каждый раз я настаивал на том, чтобы Таня оставалась у меня на подольше... В сексуальном плане наши отношения менялись от страстной нежности,

Мой герой.

Командировка в Киев

Как мы с Танькой Лизу насиловали.