Антон склонился и расстегнул бюстгальтер. Этот момент был вообще за гранью, потому что большой твердый член прижался к мягкой упругой груди, и на несколько долгих секунд, пока ученик возился с застежкой за спиной, учительница чувствовала эту твердость, а набухший чувствительный сосок даже ощущал биение какой-то жилки. Но к счастью или к разочарованию эти мгновения быстро прошли, а пышные груди выскользнули из тесного плена и пружиняще вздрогнули, когда Антон выпрямился.
Не смотря на внутренний раздрай, Мариночка хорошо помнила вчерашнее наказание и потянулась рукой к вздыбленному члену — тут уж ничего не попишешь: как ни непристойно выглядит, когда учительница дрочит своему ученику, пока он бьет ее по линейкой грудям, но она это заслужила своим пренебрежением к педагогическому делу. Однако Антон снова выкинул такое, что не укладывалось в голове у молодой учительницы. Он сначала слегка стукнул по протянутой ладони, а потом, чуть шагнув вперед и нависнув над плотно сжатыми бедрами, пристроил свой член в уютной ложбинке между грудей.
— Сдавите его... — прохрипел Антон, и Мариночка автоматически стиснула свои груди сбоков, сжимая толстый эрегированный член в мягком плену. Она пребывала в полной прострации от собственных действий, прежде всего потому, что сама не понимала, каким образом догадалась о том, как принести максимальное удовольствие ученику, хрипло вздыхающего где-то наверху. А потом и вовсе застыла, шокированная своим поведением, ведь теперь она сидела перед Антоном, а его член покоился не в ладони, как вчера, а между собственными грудями! Как это возможно: не умереть от унижения и стыда в такой ситуации? Из прострации ее вывел шлепок линейки по соску и голос:
— А теперь приподнимите и опустите свою грудь.
Мариночка не рассуждая повиновалась, ослепленная болью, а потом и шоком — она сама дрочила своему ученику, причем не рукой, а сиськами. Да, именно сиськами, ведь так называют груди у шлюх, с готовностью позволяющих мужчинам прикасаться к себе своими половыми органами.
— Вы ведь понимаете, Марина Михайловна, что вашу вину за пренебрежение моими оценками должна нести ваша грудь, которую вы так опрометчиво не захотели сразу одеть в те вещи, которые я вам подарил?
Учительница потупилась от стыда: упрек был справедлив, и она вполне заслужила и эту кару — твердый член между сисек. Поэтому когда линейка приложилась по второму соску, Мариночка только охнула и послушно еще раз приподняла и опустила груди, между которыми был зажат горячий и жесткий мужской инструмент.
Наказание повторилось вновь и вновь, а Мариночка, сетуя про себя на судьбу, стала чувствовать, как боль от сосков продергивает до самой промежности, вызывая там частые небольшие толчки, которые, как она убеждалась не раз за последние дни, ведут к полноценному оргазму. К тому же сейчас к сладкой боли примешивалось ощущение твердого члена, который она уже дрочила своими грудями, не переставая и невзирая на частоту ударов линейкой. Учительница недоуменно прекратила это делать только тогда, когда осознала, что продолжает наяривать сиськами мужской половой орган, хотя линейка давно прекратила гулять по ее покрасневшей упругой плоти. Уничтоженная собственной развращенностью, заставившей ее по собственному желанию ублажать ученика, Марина замерла, не смея без проса выпускать восхитительный член из комфортного плена. А может она, словно дрянь, потерявшая последний стыд, и не хотела, чтобы он покидал уютную ложбинку?
Между тем ученик велел ей подняться и стянул трусики, не забыв мимоходом приласкать влажную щелочку между бедер, а она только хрипловато застонала, сумев выстоять перед соблазном и не двинуть лобком навстречу проникшим в нее пальцам. Гордая своей маленькой победой над похотью, Мариночка осознала, что все идет не по плану только тогда, когда Антон заставил ее лечь лицом вниз и сложиться прямо на парте таким образом, что ее плечи уткнулись в колени, между которыми оказались припухшие после наказания сиськи со все еще немного саднящими от боли сосками.
Учительница скукожилась на парте перед своим учеником, недоумевая, почему она еще не залита спермой, если наказание закончено? К этому примешивались и мысли о том, не слишком ли они далеко зашли? Вроде наказание исполнено, все, о чем ученик просил для стимуляции успеваемости — выполнено. И тут она похолодела: сейчас ее мокрое до предела влагалище оказалось как раз на уровне его вздыбленого члена! Что, если он захочет совершить то ужасное действие, которое мужчины обычно делают со шлюхами, и войдет в ее покорно распластанное на парте тело? От этой мысли ее и так влажная дырочка выпустила порцию соков, закапавших прямо на парту. Не в силах вынести позор Мариночка вжалась лицом в столешницу — ведь теперь Антону ясно видно, какая она распущенная и похотливая тварь.
К счастью, ученик не стал осуществлять акт, отделяющий хоть сколько-нибудь приличную женщину от шлюхи:
— Теперь, Марина Михайловна, ваша попочка и все остальное должны расплатиться за то, что были одеты в черт знает что при первом осмотре.
Коротко свистнула линейка и впечаталась в нежную кожу. Мариночка только вздохнула, признавая, что ее попка заслужила подобное обращение. Наказание продолжалось, иногда линейка болезненно прикладывалась к нежным складочкам, но учительница только охала, ощущая, как мелкие брызги летят на подошвы ступней, да как усиливаются слабые толчки внутри.
Соображение почти полностью покинуло Марину, отдавшуюся непередаваемым чувствам, и она пропустила момент, когда линейка перестала гулять по попке и промежности. () Она только с удивлением почувствовала, как к ее измочаленным и набухшим половым губкам приставляют что-то горячее и округлое, а потом мужское орудие разом ворвалось в нее на всю глубину. «Нет! Это недостойно учителя! Так нельзя!" — хотела крикнуть учительница, когда осознала, что член ученика вошел в ее раскрытую словно специально дырочку, но было уже поздно — к тому времени Антон уже несколько секунд размашисто трахал покорно распростертое перед ним тело.
Мариночка, чувствуя, как из сосредоточия стенок влагалища, растянутых на ходящем в их плену члене, поднимается ураганное чувство наслаждения, еще пыталась возразить:
— Антон! Ты не можешь! Это недостойно...
Но Антон вместо ответа так двинул бедрами, засаживая член по самые яйца, что возражения потонули в сладком крике, вырвавшемся против воли. После этого учительница сдалась окончательно, стоная в голос и уже не смея препятствовать ученику в его грязном деле. Наоборот, она, как могла в этой унизительной позе, принялась подмахивать пронзающему ее члену, пока ее не захлестнул продолжительный, болезненный в животном наслаждении, оргазм.
А потом ее, едва соображающую, стащили на пол, усадив на колени. Перед ней очутилась красная головка, вся влажная от ее соков и смазки самого Антона. Немного поколебавшись, Мариночка, понимающая, чего хочет от нее ученик, раскрыла ротик, и член ворвался в него, ошеломив учительницу неистовым напором.
Она робко сомкнула пухлые губки на стволе и, сначала несмело, а потом все увереннее заработала головой, насаживаясь на толстый мужской ротиком, пока член вдруг не взорвался горячей терпкой жидкостью. Не ожидавшая такого учительница поперхнулась, от чего сперма хлынула из ротика, повисая на подбородке и капая на пышные груди...
Пришла Мариночка в себя, сидя под доской, где ее рукой были написаны формулы химических реакций. Как далеко она была сейчас от всего этого! Из уголка губ все еще стекала сперма ученика, ее сиськи тоже были полностью в белесых потеках, соски еще болели после линейки, а из саднящей незакрывающейся после ученика дырочки текла влага, лужицей растекаясь под учительницей.
Но она чуть смущенно улыбнулась в пустоту — Антон уже ушел, — теперь она вырастит из ученика настоящего профессора химии, пусть даже его член будет в одной из ее дырочек (причем все равно какой!) хоть каждый день!..

Удачная уборка моего выпускного класса

Женский Ад - часть 3

Язык чешется