не может. Они были слишком разные, из разных миров, к тому же она была старше его. Он прекрасно понимал, что это безответная любовь, и никогда не собирался ей признаваться в своей любви, поскольку понимал, что это вызовет лишь смех с ее стороны. А здесь она с него выбила это признание, да еще при столь пикантных обстоятельствах. Он не мог смотреть ей в глаза, ему было жутко стыдно. Нужно сказать, что при этом она не смеялась. Она оставила его хозяйство в покое и несколько отошла в сторону, рассматривая его из расстояния:
— Любишь, говоришь. Интересно...
Она постепенно осознавала, что только что произошло. Она легко улыбалась и в ее душе присутствовала радость. Но не обычная радость, а лукавая. Так иногда бывает, когда делаешь что-то плохое, и прекрасно это осознаешь, но от этого становиться еще приятнее. Наслаждение вперемешку со страхом от нарушения запретов. Она была очень сильно возбуждена, у нее ныло в низу живота. А в душе зародилось доселе неведомое ей сладкое ощущение, которое она еще не могла объяснить. Она поняла, что это ощущение происходить от осознания власти, причем запрещенной власти. Она поняла, что Женя теперь полностью принадлежит ей, и будет исполнять все, что она ему скажет, ведь одно дело делать что-то из страха и совсем другое из любви, а в ее случае так вовсе эти два компонента хорошо сочетались, обвязывая Женю кандалами с головы до ног. От этих мыслей у нее даже мурашки по коже пошли. Она даже подобрела в некотором роде. По крайней мере, это было видно внешне, поскольку на смену злости ее лицо надело легкую лукавую улыбку:
— Ладно Женька. Раз уж так, я не буду тебя выгонять из дома. Живи здесь. Но как ты сам, наверное, догадываешься, теперь наши отношения будут совсем другими.
Она легла на кровать и накрылась покрывалом. Немножко пошабуршав под одеялом она вынула штанишки и, бросив их на пол, вопросительно уставилась на Женю:
— Тебе что, особое приглашение нужно. Живо лезь под одеяло и вылежи мою киску так, чтобы она вся сияла от блеска. Живо, живо, чего застил как вкопанный?
Женя, не вымолвив ни слова, полез под одеяло. Добравшись до ее гладко выбритой киски, он нежно в нее впился и начал смачно сосать. Опыта ему было не занимать. Это оценила даже Марина. Она не ожидала, что ей будет настолько приятно. Она вцепилась руками в одеяло и сильно сжала кулачки. Ей это очень нравилось, она испытывала неимоверное наслаждение. Женя вылизывал ее на совесть. Он очень хотел загладить свою вину. Он даже себе представить такого не мог, что это закончиться именно так. Ведь раньше он только мечтал, о возможности прикоснутся к Марине, а сейчас уже смачно лизал ее маленькую розу. Он то со всей силы впивался в нее губами, то нежно посасывал ее клитор, то проводил языком по всей поверхности ее цветка, то отклеивался от нее своим ртом, и широко его открыв, омывал ее бутон жаркими струями воздуха. Маринка просто тащилась от наслаждения. Ее глаза и рот были очень широко открыты, и она попеременно вздрагивала от неописуемого, и доселе ей неведомого наслаждения. Она была уже очень близка к оргазму, но кончать так рано она не хотела. Она хотела помучить Женю, сделать ему больно. А по Жениному поведению совсем не было видно, что он страдает. Даже наоборот, та страсть, с которой он придавался сему занятию, говорили, скорее, совсем о противоположном. Чувствуя, что уже не может сдержаться и что вот вот взорвется в оргазме, она быстро схватила Женю за волосы и отстранила его голову от своей промежности:
— Тихонько, не так быстро. Не думай, что ты так легко отделаешь.
Если честно, то Маринке хотелось его хорошенько выпороть. В поисках подходящего предмета, Марина начала рыться в родительском шкафу. Какую же радость она испытала, обнаружив там полный необходимый набор. Там были и плетки, и наручники, и страпоны. Она не ожидала обнаружить все это там, ее бы удовлетворил и хороший, кожаный, отцовский ремень, но обнаружив столь неожиданные предметы, она ничуть не расстроилась. Она взяла плеть и залезла обратно на кровать. Она присела на корточки, и, опираясь спиной о подушку, раздвинула колени в стороны, открывая доступ к своим прелестям:
— Ну что мой мальчик, теперь мы можем продолжить.
Увидев плеть, Женя пришел в ужас. Его уже давно не пороли, а если пороли, то не так уж и сильно. А здесь плеть держала Маринка, рассерженный подросток, которой от злости мог и позабыть о мере:
— Маринка умоляю тебя, не бей меня, я этого очень боюсь. Смотри, как я тебе хорошо лизал. Я тебя буду лизать, когда и где ты захочешь, только не наказывай меня плеткой.
— Молчать сука! — Она с размаху заехала Жене плеткой по груди, оставляя на той красный след. — Радуйся, что ты вообще тут живешь, а за свое поведение ты непременно будешь наказан. Ну, чего ты уставился. Быстро нагибай свою рожу и присасывайся.
Женя, почесывая грудь от боли, наклонился и снова начал вылизывать киску своей повелительницы. Перед глазами Маринки красовалась белоснежная, маленькая Женина выпяченная попка, которая так и просила, чтобы ее отхлестали. Маринка томилась в предвкушении. Она подняла плетку вверх, делая замах, и тут же заметила, как Женька сжался в ожидании удара, и с силой опустила плетку на Женькину попку, вызывая у того жуткую боль. Женя даже вскрикнул от боли, и заелозил своим языком еще быстрее в ее промежности. Потом последовал еще один удар, а потом еще и еще. Каждый раз Женя вскрикивал, и очень быстро по его лицу начали течь слезы. Одну руку Марина опустила ему на голову и гладила его волосы, а другой порола его зад. Ее это жутко заводило. Женя старался изо все сил, ему казалось, что если она испытает оргазм, то прекратит его пороть. Также Марине нравилось ощущать как после каждого ее удара, она ощущает его реакцию своей киской, поскольку после каждого удара он вздрагивал и подавался немножко вперед, а также издавал мычащие звуки. Не имея больше сил сдерживаться, Маринка начала кончать. Она с силой прижала Женину голову к своей промежности, и начала бешено и яростно хлестать того по заднице, доводя ее до цвета носа, пьяного моряка. Вскоре, Марина глубоко и громко дыша, испытала, пока еще, самый сильный в своей жизни оргазм. Ее бедра ходили быстро влево-вправо ходуном, Женя еле-еле успевал ловить ее нежную письку своими губами.
После оргазма, Марина оделась и вышла из комнаты, а Жене приказала спрятаться в шкафу и не выходить пока она не прикажет. Через пять минут она пришла в спальню еще с одним, очень сильно выпившим парнем и, раздев его, уложила на кровать. Женя сидел в шкафу не смея высунуть, без ее приказа, головы. Потом она разделась и, став над парнем на четвереньки, начала делать тому миньет. Женя почесывая свой горящий зад, смотрел за всем происходящим из щели шкафа и очень сильно злился. Его любимая девушка сейчас сосет, какому-то парню хуй, и, наверное, собирается с ним переспать. После всего случившегося Женя уже не смел ей мешать. Он знал, что если это повторится, то она его уже не простит. Потом Марина завязала, очень плохо соображающему парню глаза, сказав при этом, что с закрытыми глазами ощущения острее и поманила Женю своим пальчиком:
— Андрюша, ты не против, если к нам присоединится еще одна девушка.
— Да нет, пускай.
— Женечка войди пожалуйста, Анрюшка согласился тебя отыметь.
Услышав эти слова Женя опешил. Что-что но только не это. Он резко замотал головой влево-вправо, давая Марине понять, что он на это не согласен. Тогда Марина подошла к нему, схватила его за ухо, и сильно его выкручивая, зло прошептала ему на ухо:
— Немедленно сука исполняй что я тебе скажу, живо, и без никаких возражений. Ты что забыл, что ты должен исполнять все что я тебе прикажу, или ты снова хочешь жрать дерьмо на улице.
Ее голос был строгий, а взгляд, с которым она на него смотрела, был настолько суровый и требовательный, что не подчиниться ему было невозможно.
Выкручивая его ухо, она потащила его голову к паху того парня. Женя замотал головой, показывая ей, что он не хочет этого делать. Марина в свою очередь оскалила свои зубы, и провела большим пальцем по своему горлу. Знак был не двусмысленным и Женя все понял. Возможно, это был единственный шанс заработать ее прощение, но цена была очень высокой. Он должен был делать миньет парню, на глазах у своей любимой, ему даже стало дурно. Легкая пощечина его быстро привела в чувство и он, нагнув голову уперся носом в его член. Ему ударил по ноздрям противный запах пьяного мужчины. Преодолев отвращение, он открыл рот и начал сосать член. Он пытался это делать как можно неуклюже, чтобы Марина не заподозрила, что у него уже есть опыт. Женя находился на четвереньках над телом Андрея и делал ему смачный миньет.
Маринка, в свою очередь, надела на себя страпон и пристроилась сзади Жени. Она намазала фаллос кремом и начала потихоньку входить в Женю сзади, с каждым толчком входя все глубже и глубже, пока почти весь 18сантиметровый член спрятался из виду.
В то время Женя усердно полировал двадцатисантиметровый член Андрея, загоняя его на всю длину себе в глотку. Марина это заметила, и еще подумала, как это у него получилось с первого раза, но промолчала. Потом она начал очень часто, но не глубоко трахать Женину попку и Женя начал быстро двигать головой вверх-вниз полируя головку. Маринке это явно нравилось. Она просто тащилась от этого процесса. Она унижала Женю, и от этого получала неимоверный кайф. Потом она со всей силы ударила Женю по бедру, вызывая его вскрик. Она хлестала его то одной то другой рукой, и трахала, трахала, трахала. Складывалось впечатление, что она хочет вытрахать из него его плохое поведение, хочет сделать ему больно, хочет отомстить ему. Женя танцевал своим языком по стволу Андрея, лаская тому уздечку и проводя языком по всей его длине. Женя сосал с усердием, прилагал к этому все свое умение. Его жопа уже вся горела, ему было очень больно, и он хотел, чем быстрее с этим покончить. Неожиданно он почувствовал как ее нежные ручки, легли на его член и яички. Одной рукой она дрочила ему член, а другой была по его яичкам. Женя переживал одновременно массу ощущений,

Как меня отодрали в попку

Как моя жена у пацанов велосипед забирала...

Света 3